Dum spiro, spero (СИ)

Я просыпаюсь из-за того, что меня кто-то трясет за плечо. Открывая глаза, я пугаюсь, когда встречаюсь взглядом с Финником. Он улыбается во все тридцать два зуба, протягивая мне баночку с фирменным знаком Капитолия. Видимо, парашют прислали, пока я спала.

- Смотри, Китнисс, что нам прислали.

Не до конца понимая его радости, я отвинчиваю крышку и морщу нос от отвратительного запаха. Судя по всему, это лекарство. Так вонять может только чудодейственная мазь. Желая проверить свою теорию, я опускаю пальцы в мазь, а затем, убрав волосы со лба Финника, осторожно провожу по краю раны. Судя по его вздоху, лекарство действительно помогает.

- Вот так. А теперь слезай с дерева и раздевайся, - командую я.

Финник прыскает от смеха.

- Знала бы ты, как смешно это звучит, - объясняет он в ответ на мой укоризненный взгляд.

Мы скатываем наши спальные мешки и спускаемся на твердую почву. Финник покорно стаскивает сначала куртку, потом свитер, а затем и футболку, подставляя мне свою лопатку. Как можно осторожнее мажу рану, но он все равно вскрикивает. Извиняясь, я дую на порез, потом убираю волосы со лба, измазав при этом половину челки. Финник снова смеется. Я позволяю себе улыбнуться, а затем, закусив губу, чтобы не рассмеяться самой, начинаю доставать наш завтрак из рюкзака.

Во время трапезы парень еще не раз заставляет меня улыбнуться. В какой-то момент может показаться, что мы с ним на пикнике, а не на арене, где нас могут убить в любую минуту. Мысленно ругаю себя за легкомыслие, но не могу попросить Финника замолчать. Мне не хочется разрушать эту идиллию, полет нашей фантазии, мечту. Ему и так сейчас сложно. Пусть отвлечется, не будет переживать хотя бы еще пятнадцать минут. Он же будет счастлив, ты же знаешь.

Наш завтрак занимает около часа. Потом мы еще раз перепроверяем свои запасы, прячем остатки еды, я вновь забираюсь на дерево, чтобы уточнить маршрут. Наш путь лежит на север, к горам. Правда, ни один из нас не знает, зачем мы вообще туда идем. Что нам делать?

Но мы предпочитаем такие вопросы не обсуждать. Идем и идем себе спокойно. В какой-то момент Финник снова начинает шутить, мы дурашливо скачем друг перед другом, строим гримасы. Потом он начинает щекотать меня, не смотрит себе под ноги, спотыкается об корень и снова оглушительно хохочет. Я протягиваю ему руку, помогаю подняться, он оказывается прямо передо мной. Я заглядываю ему за плечо и вижу чью-то фигуру…

Тело срабатывает моментально. Я резко отталкиваю Финника в сторону, а он, будто прочитав мои мысли, выхватывает свое оружие. Крепкий мужчина с пятого этажа попадает на заточенные острия трезубца ровно в тот момент, когда нож, пущенный им, вонзается в мой живот. Под грохот пушки я вытаскиваю лезвие, вошедшее в меня примерно наполовину, и тупо смотрю на кровь на своих пальцах. Нож падает из ослабевших рук, ноги подкашиваются, я откидываюсь назад. Финник подхватывает меня ровно в тот момент, когда я уже готова встретится с землей. Он опускается на траву, кладет мою голову на свои колени и начинает поглаживать мои волосы. В его глазах блестят слезы.

- Китнисс, все будет хорошо, - дрожащим голосом произносит он. Только вот знает, что врет. Я не дурочка. Меня ничто сейчас не спасет.

Мне больно, хочется плакать, но слез почему-то нет. Я знаю, что он чувствует, когда протягиваю ему руку, а он хватается за нее, будто утопающий. Будто умирает он, не я. Точно так же я чувствовала себя, когда умирала Рута.

- Не плачь, пожалуйста, не плачь, - хрипло прошу я, вытирая слезы с его щек. Никогда их не видела. На его лице теперь моя кровь.

- Это все из-за меня, - шепчет он и зажмуривается.

Пытаться убедить его глупо. Я не переспорю. У меня нет сил спорить. Я устала. Мне хочется спать. Но я не могу оставить его совсем одного.

- Китнисс, пожалуйста, не закрывай глаза, - умоляет он. Будто не знает, что просит о невозможном.

Я распахиваю глаза так широко, как могу. Этого хватит на пару минут, пока во мне еще есть силы, потом это станет слишком сложно. Смерть приносит покой. Я хочу покоя. Я хочу отдохнуть. Я хочу умереть, но я не могу оставить его одного. Я не могу бросить сестру. Я не могу умереть с осознанием, что Пит сейчас плачет. Того, что Гейл так же широко раскрывает глаза, не смея отвести взгляд от экрана. Он знает, что в глазах уже стоят слезы. Моргнет – расплачется. Я не могу помнить белые костяшки Хеймитча. Я не смогу найти покой, потому что им всем больно. Они все дорожат мной. Той, что приносит только боль и несчастья. Та, что сейчас умирает из-за собственной глупости.

- Ты еще не проиграл, Финник, - из последних сил шепчу я. Господи, как же хочется спать… - Значит, нет смысла сдаваться. Пожалуйста, не опускай руки. Ради меня.

Я плачу. Мне не страшно, но я плачу. Почти не больно, только хочется спать.