Dum spiro, spero (СИ)

Когда Китнисс выписывают из госпиталя, я встречаю ее. Мы молча бредем среди коридоров. Она узнала о планах Койн практически сразу после меня. Опровергнув мои ожидания, она отреагировала совершенно спокойно, сказав: «Хорошо», и замолкла на несколько часов. Я тут же попытался заговорить с ней, но Хеймитч положил руку мне на плечо, сказал, что ей нужно обдумать все это, принять, и за руку утащил из палаты.

Когда же я пришел к ней на следующий день, она снова улыбалась, разговаривала и ничем не показывала, что чем-то встревожена. Но через несколько дней попросила, чтобы я никому не говорил о нашей свадьбе, потому что она не хочет, чтобы об этом узнала ее мама. Миссис Эвердин может нас не понять. Когда же я спросил, скажет ли она об этом Финнику и Прим, она утвердительно кивнула.

Они из тех, кто умеют хранить секреты.

И добавила, что скажет, если я не буду возражать. А я, конечно же, не могу ей возражать, разумеется, только если вопрос не касается ее жизни. Мы завтракаем среди друзей. Ни я, ни она ничем не показываем, что завтра состоится самое важное событие в наших жизнях. Внутри меня все ликует, но я все еще переживаю из-за Китнисс. Она ведет себя как обычно, но на душе все же неспокойно.

Потом Китнисс тащит меня на кухню, чтобы помочь ей выбрать различные блюда к фуршету на свадьбе Финника и Энни, которая состоится через неделю. Там ее встречают, как дорогую гостью. Нам тут же показывают, куда пройти. На длинном столе стоит несколько десятков различных мисочек с подписями. Китнисс с обреченным видом берет со стола листок бумаги и ручку.

- Что ты на меня так смотришь? – глядя в листок, бросает она. – Бери все, что тебе нравится и пробуй. Потом записывай в этот листок, что тебе больше всего понравилось. Точнее, ставь плюсики.

Девушка подхватывает первую попавшую миску и пробует ее содержимое. Я медленно вожу рукой над многочисленными тарелками, не зная, за что схватиться. Китнисс скептически смотрит на меня и скрещивает руки на груди.

- Если ты искренне думаешь, что мы можем торчать здесь остаток дня, то ты ошибаешься. Через час мы улетаем в восьмой, дабы морально поддержать местное население. Нам с тобой, кстати, предстоит мило улыбаться и махать ручками, а настроение у меня ни к черту. Так что давай побыстрее с этим расправимся, чтобы Порция смогла впихнуть меня в костюм Сойки.

- Ты не в настроении из-за завтрашнего дня? – тихо спрашиваю я, надеясь, что голосом я не выражаю никаких эмоций.

Китнисс закрывает глаза на несколько секунд, а потом снова смотрит на меня и уверенно отвечает:

- Ты прекрасно знаешь, что сейчас говоришь полную чушь.

А затем, как ни в чем не бывало, наклоняется над столом.

- Я надеюсь, - так же тихо отвечаю я, крутя в руке мисочку с каким-то кремом.

Через сорок минут мы радостно вопим при виде Боггса. Пробовать различные десерты, салаты и закуски мне совершенно не понравилось. Меня слегка мутит от количества съеденного, в основном из-за того, что так шикарно я давно не ел, а еще потому что есть фруктовый салат после закусок из морепродуктов мне совершенно не следовало. Китнисс выглядит лучше, чем я. Но по ней видно, что ей поедание чего попало, пусть даже в небольших количествах, совершенно не понравилось.

Поэтому мы с радостью покидаем кухню, следуя за Боггсом через вереницу коридоров. Он подводит нас к двери, откуда уже выглядывает команда подготовки Китнисс. Девушка обреченно смотрит на меня, а затем покорно шагает в дверной проем. Боггс вместе со мной заходит в соседнюю дверь. Пока я натягиваю костюм за ширмой, он что-то рассказывает о боеприпасах. Я практически не слушаю его, думая насчет завтрашнего дня.

- Переживаешь? – спрашивает Боггс, дождавшись, пока мы с ним выйдем в коридор.

Я машинально киваю, а потом подозрительно щурюсь и уточняю:

- Ты сейчас о чем?

- Я по поводу завтрашнего события, - спокойно отвечает он. Я тут же прокручиваю в голове все события завтрашнего дня, которые могут меня волновать, но кроме помолвки на ум ничего не приходит. Боггс хлопает меня по плечу и спокойно отвечает на невысказанный вопрос:

- Узкий круг людей в курсе. Я в их числе.

Я усмехаюсь. Кто бы мог сомневаться!

- А чего это вы такие грустные? – подражая голосу Цезаря Фликермана, к нам подходит Китнисс, одетая в свой костюм. Она перебрасывает через плечо лук и проходит мимо нас. Мы удивленно таращимся ей вслед.

- Вы чего? – говорит она уже нормальным голосом.

- Ничего, - я мотаю головой. – Мы идем.

Через пару минут, когда мы уже стоим в лифте, Китнисс задумчиво спрашивает:

- Ну, и какая же обстановка в том самом Восьмом?

- С утра была бомбежка, а сейчас все спокойно.

- Ну, и конечно же, меня благополучно поснимают на фоне раненых и обездоленных, а потом под конвоем обратно отведут на планолет и увезут домой?

- Китнисс! – недовольно начинает Боггс. – Ты прекрасно знаешь, что твоя безопасность сейчас превыше всего. Тем более, ты только из больницы.

- О, да! – усмехается Китнисс, выходя из лифта. – Символ революции прячется под землей, но все равно призывает людей сражаться! Я уже вижу следующее выступление Сноу!