Думай, что говоришь

«В течение многих лет мы проявляем заботу об этой собаке».

«Наши соседи оказали нам большую помощь при переезде».

«В этом романе показана сила размаха борьбы полицейских с организованной преступностью».

«В качестве основного аргумента мои оппоненты использовали закон, а я парировал милосердием».

«Власти хотят управлять нами не только с помощью формирования общественного мнения, но и контролирования процесса генерирования и передачи информации в нужном нам направлении».

«А кому захочется жить на планете, на которой осталось всего двадцать процентов жизни, включая людей?»

«Ему пришлось обратиться к коренному населению этого острова: «Войдите в мое положение и окажите помощь в похоронах трупов моих мертвых товарищей».

«Из всех стадий приготовления целебного отвара самый важный – правильный сбор трав».

«Казалось, что совести в нем вообще не присутствовало».

«Молодежь часто проводит время в общении между собой».

«Главная задача врачей заключается в необходимости оказывать помощь больным».

«Для продолжения учебы я предпринял переезд в другой город».

«Мой отец уже стоял на пороге того возраста, когда образование морщин ускоряется, а волосы начинают свое выпадение».

«Слишком часто родители делегируют воспитательные функции дедушкам и бабушкам».

«Осознанность настигла меня лишь на улице».

«Мы до сих пор являемся глубоко несчастными созданиями, имея при том все возможности для обратного».

Последняя фраза мне особенно нравится. На мой взгляд, она содержит глубокую и верную мысль; и сама форма, в которой эта мысль выражена, подчеркивает ее правильность. Мы действительно «имеем все возможности» для избегания канцеляризмов, но не пользуемся этим – и потому не только «являемся глубоко несчастными созданиями», но и делаем глубоко несчастными наших читателей.

Впрочем, пальму первенства я все же отдам другому автору, породившему такую замечательную фразу:

«Медиумы, предсказатели будущего и просто гадалки сколотили состояния, продавая мрачные туманные предсказания и советы, как избежать опасности остаться в живых».

Он так сильно «набил» свое предложение неопределенными формами глагола, что оно «вывернулось наизнанку» и поменяло свой смысл на противоположный, а писатель ничего не заметил.

Что же заставляет начинающих авторов так часто прибегать к канцеляризмам?

Смущение или равнодушие?

Могу представить себе два сценария.

Первый: автор был слишком смущен обуревающими его чувствами (мы помним, что выражение сильных чувств в нашем обществе зачастую табуировано) и потому использует «язык избегания» – старается построить свою речь так, чтобы никто не догадался о его настоящих эмоциях. А канцелярит для этого приспособлен как нельзя лучше.

Достаточно услышать:

«чувство глубокого волнения»,

«чувство глубокого удовлетворения»,

«чувство нескрываемой гордости»,

«чувство нескрываемой радости»,

чтобы понять: произносящий их вовсе не взволнован, не рад, не горд и не испытывает «чувство глубокого удовлетворения», чем бы оно на самом деле не являлось.

Желая искренне посочувствовать человеку и поддержать его в горе, вы скажете: «мне так жаль», «это ужасно», «бедный ты мой, хороший» или какие-то другие «человеческие» слова. Но если вы хотите только обозначить эмоции, а на самом деле не испытываете их, то, скорее всего, скажете: «примите мои соболезнования».