Думай как стоик. Философия, которая позволит вернуть контроль над собственным разумом

Не критик имеет значение, не человек, указывающий, где сильный споткнулся или где тот, кто делает дело, мог бы справиться с ним лучше. Уважения достоин тот, кто сам стоит на арене, у кого лицо покрыто потом, кровью и грязью; кто отважно борется; кто совершает промахи и ошибки, потому что никакой труд не обходится без них; кто познал великий энтузиазм и великую преданность, кто посвящает себя достойной цели; кто при лучшем исходе достигает высочайшего триумфа, а при худшем, если его постигает неудача, это, по крайней мере, неудача в великом дерзновении, и потому никогда он не будет среди тех холодных и робких душ, которым не знакомы ни победа, ни поражение.

Философ современности Jay-Z выражает свои чувства более лаконично:

«К черту критиков, можете поцеловать меня в задницу! Если вам не нравятся мои тексты, просто перемотайте вперед».

И все же, если мы последуем этому совету, что делал и я на протяжении какого-то времени, мы кое-что упустим. Мы откажемся от дара. Да, это дар. Как писал Марк Аврелий в своих «Размышлениях»:

Если кто может уличить меня и показать явно, что неверно я что-нибудь понимаю или делаю, переменюсь с радостью. Я же правды ищу, которая никому никогда не вредила; вредит себе, кто коснеет во лжи и неведении.

Слишком часто я воспринимал разговоры, подобные тому, который я вел с Китом, как интеллектуальное состязание. Я строил препятствия, не позволяющие никому проникнуть в мое сознание, даже в случае, если то, что предлагали другие, могло оказаться полезным. Я считал, что ограничивая сказанное мне, отстаиваю свои границы. На самом же деле я возводил непроницаемые стены, хотя лучше было бы построить ворота с дверью, в которую мог бы войти приглашенный гость с его, возможно, полезным и конструктивным мнением.

Вместо того чтобы попытаться отыскать правду, которая помогла бы мне вовремя осознать ограничения моего стартапа до того, как я потратил на него годы и огромные суммы, я желал только доказать свою правоту.

Я хотел выиграть спор, а не получить лучший ответ. Это мешало мне учиться и тем самым ограничивало возможности и то, что я мог дать своей компании. Я тратил время ища доказательства своей правоты, а не доказательства того, что мог ошибаться. Даже когда люди делали все возможное, чтобы преподнести мне последнее на блюдечке с голубой каемочкой. В конце концов выяснилось, что моя первоначальная идея была весьма неплохой. Это действительно могло работать. Просто она оказалась не такой уж невероятной, как я полагал.

Прислушиваться к критикам – то есть действительно слушать и слышать то, что они говорят, – вовсе не значит, что я принимаю каждое утверждение как истину и теряю веру в себя.

Это также не значит, что, слушая их, я бездумно позволяю им завладеть моим разумом.

Я предпочитаю другой вариант. Будучи хозяином своего разума, только я решаю, когда и кому позволять проникать в него. Тщательно выбирая своих «ментальных визитеров», я могу расширять умственные границы, учась и увеличивая свой потенциал.

Если бы я с большей охотой взаимодействовал с критиками и учился тому, что они предлагали, я мог бы найти лучшее решение для своего стартапа, пока не стало слишком поздно. Это касается и моего разговора с Китом, однако правда заключается в том, что таких разговоров у меня было множество. Если бы я уделил больше внимания тому, что пытались донести до меня мои критики, возможно, я бы реальнее оценил собственные границы и границы моей компании и понял бы, что они отличаются от тех, что я себе представлял.

Быть может, вместо того чтобы так усердно доказывать, что критики ошибаются, я мог бы сосредоточить свое время и разум на том, что помогло бы мне достичь лучших результатов.

Очень хорошо, тогда я противоречу сам себе (я велик, я вмещаю множество)