Думай как великие. Говорим с мыслителями о самом важном

Я изложил ему суть своей миссии. Она была сугубо профессиональной. С первых его слов я отметил, что мой собеседник, которого звали Николай Коперник, говорит на итальянском как на родном. Сделав ему комплимент, я узнал, что он свободно владеет несколькими языками. Коперник родился и прожил почти всю жизнь в Польше и всегда оставался ее искренним и деятельным патриотом. Но его родители были немцами по крови, а в Италии он много лет учился и окончил там два университета, в том числе самый уважаемый в Европе – Болонский, получив духовную и медицинскую ученые степени. Большую часть времени и сил в ходе учебы он посвящал глубокому изучению математики и астрономии. Хотя астрономия никогда не была его профессией – в то время в Европе вообще еще не было астрономов, только астрологи, – она всегда составляла страсть и смысл всей его жизни. Коперник был холост и бездетен, не интересовался деньгами и званиями, а его духовный сан нужен был лишь затем, чтобы прокормиться на скромное жалование и быть «своим» для церкви и государства.

И все же как ни стремился ученый максимально удалиться и спрятаться от мирских забот, некоей долей известности он все же обладал – и в Польше, и даже в соседних странах. Его дядя служил верховным судьей в Кракове и был личным другом короля. Именно он оплатил его дорогую учебу и ходатайствовал о должности в церкви. Когда Николай некоторое время служил юристом в столице, он выиграл ряд громких дел. А уже во Фромборке Коперник опубликовал пару небольших трудов в области астрономии. В них пока не было ничего революционного, но они удивили современников-ученых тем, как органично и умело в науке о звездном небе применялись математические формулы. Это обеспечило Копернику авторитет в данной области знаний, и именно об этом я был призван говорить с ним.

– Понтифик крайне озабочен тем, что древнеримский календарь, утвержденный еще Юлием Цезарем и используемый святой церковью и всем просвещенным миром, безнадежно устарел. Я полагаю, что вы отлично осведомлены о сути проблемы.

– Конечно. Все дело в том, что римляне не знали о том, что космический год Земли длится в придачу к 365 суткам не ровно плюс шесть часов, а плюс шесть часов без одиннадцати минут. За полторы тысячи лет с тех пор из-за этих неучтенных минут мировой календарь «по старому стилю» отстал от космического примерно на 12 дней. На самом деле, сейчас у нас уже не середина, а конец августа. И, что самое печальное, из-за этой ошибки все церковные праздники, включая Рождество и Пасху, празднуются, по сути, в неправильные дни года, что, вероятно, противно самому Господу. Не говоря о том, что эта неточность влияет на время сева и сбора урожая. И с веками она будет только расти.

– Совершенно верно. К сожалению, придворные звездочеты в Ватикане не в силах точно, до секунды, вычислить ошибку и составить новый календарь на вечность вперед так, чтобы его уже не пришлось исправлять снова. Все уверены в том, что вы – единственный, кто может это сделать.

Мне показалось, что мой собеседник отвернулся только чтобы скрыть гримасу досады. После долгой паузы, собравшись с мыслями, он ответил, крайне осторожно подбирая каждое слово.

– Пожалуйста, передайте Его Святейшеству мою самую искреннюю благодарность за интерес к моей скромной персоне. Я склоняю голову перед его неописуемым величием и преклоняюсь перед его бесчисленными добродетелями. Но я вынужден ответить, что он, очевидно, переоценивает мои скудные способности и познания. То, что не могут сделать его ученейшие советники, тем более не под силу мне – простому клирику из дальней провинции. Стоя на коленях перед ним в раскаянии, я признаю свою недостаточную осведомленность для столь сложной задачи.

Я вздохнул. Мне хотелось отбросить церемонии и сказать ему прямо: «Да брось. Я знаю, что для тебя это задание – пустяк. Ты просто не хочешь отрываться на пару лет от своих исследований. Тебя мало волнует, вернее, вообще не волнует проблема неточности дат церковных праздников. Все, чего ты хочешь – чтобы я отстал от тебя, откланялся и исчез навсегда».

– Хорошо, я передам ваш ответ Его Святейшеству. Не знаю, насколько милостиво он воспримет отказ. Говоря начистоту – то, какой будет его реакция, во многом зависит от того, в каком свете я ему преподнесу этот ваш отказ.

Карие глаза тихого ученого резко и недобро сверкнули.

– От чего же это зависит?

– От вас, разумеется. С учетом полного неуспеха моей официальной миссии, мне, как минимум, хотелось бы узнать о том, как продвигается ваша напряженная исследовательская работа.

Коперник снова отреагировал резким отрицательным движением головы.

– Простите, я не могу вас в это посвятить. По крайней мере пока. Я делюсь результатами моей работы лишь приватно, с несколькими самыми близкими моими учениками-помощниками.