Думай медленно — предсказывай точно. Искусство и наука предвидеть опасность

Когда мы знаем исход какого-либо события, это знание искажает наше изначальное восприятие, восприятие до того, как мы узнали исход: вот суть эффекта знания задним числом. Барух Фишхофф первым задокументировал этот феномен в серии элегантных экспериментов. В первом людей просили оценить вероятность основных мировых событий в период, когда Фишхофф проводил исследование («Встретится ли Никсон лично с Мао?»), затем вспомнить о своей оценке после того, как событие случилось или не случилось. Знание исхода постоянно искажает оценку, даже когда люди пытаются этого не допустить. Эффект, как правило, незначителен, но бывает и весьма серьезным. В 1988 году, когда в Советском Союзе проходили серьезные реформы, из-за которых люди задумывались о будущем страны, я попросил экспертов оценить вероятность того, что Коммунистическая партия потеряет свою монополию на власть в СССР в течение ближайших пяти лет. В 1991 году мир в шоке наблюдал за развалом Советского Союза. В 1992–1993 годах я вернулся к опрошенным экспертам, напомнил им вопрос 1988 года и попросил воссоздать свои оценки. В среднем в их воспоминаниях вероятность оказалась на 31 % больше той, что они на самом деле предсказывали. Например, эксперту, которая предсказывала всего лишь 10 % вероятности, могло запомниться, что она предрекала 40 или 50 %. Был даже случай, когда эксперт, оценивший вероятность в 20 %, позже вспомнил свою оценку как 70 %, — это иллюстрирует, что эффект взгляда задним числом также иногда фигурирует под названием «я всегда это знал».

Прогнозисты, которые используют обтекаемый язык и рассчитывают на свою небезупречную память при извлечении из нее старых прогнозов, не получают четкой обратной связи и, соответственно, не могут ничему научиться на опыте. Они похожи на игроков в баскетбол, которые делают свободные броски в полной темноте. Единственная их обратная связь — это звук: звяканье, когда мяч ударяется о металл, глухой стук о деревянный щит, шелест мяча, задевшего сетку. Ветеран, сделавший тысячи свободных бросков при включенном свете, может соединить звуки с попаданиями или промахами — но не новичок. Шелест может означать как точный бросок, так и недолет. Громкое лязганье означает, что бросок достиг кольца — но провалился ли в него мяч или отскочил? Уверенности тут быть не может. Конечно, они могут убедить самих себя в том, что знают, как у них идут дела, но на самом деле это не так; и если тренируются в темноте в течение недель, они могут стать более уверенными (я ведь столько практиковался — должно быть, у меня отлично получается!), но не станут лучше как баскетболисты. Только при включенном свете они могут получить четкую обратную связь. Только в этом случае они могут учиться и улучшать свои навыки.

Когда Тим Минто предсказал количество сирийских беженцев в 2014 году, его результат Брайера был 0,07. Это четкий и осмысленный отличный результат, эквивалент точного броска в баскетболе. Однако прогноз Тима на посещение Синдзо Абэ храма Ясукуни обернулся для него результатом 1,46, что можно приравнять к попаданию мяча в мусорный бак позади гимназии. И Тим это знал. Он не смог бы спрятаться за обтекаемостью формулировок, у него не было никаких шансов, что эффект знания задним числом введет его в заблуждение относительно того, что прогноз был не так уж плох. Тим провалил его и знал об этом, что дало ему возможность учиться.

Кстати, не существует никаких кратких путей. Игроки в бридж могут улучшить свою способность высказывать взвешенные суждения в оценивании взяток, но исследования демонстрируют, что эта способность, отточенная в одном контексте, в другой переносится с плохим или вообще нулевым результатом. Так что, если думаете, что сможете стать хорошим прогнозистом в области политики или бизнеса, играя в бридж, — забудьте об этом. Чтобы лучше прогнозировать в определенной области, нужно прогнозировать в этой области снова и снова, с хорошей обратной связью, которая говорит о том, насколько успешны тренировки. А еще нужна жизнерадостная готовность сказать: «Надо же, на этот раз не получилось — надо подумать как следует почему».

Проанализировать и исправить

«Мы договорились как команда, что полураспад полония делает его распознавание практически невозможным. Но мы не сделали все, что могли, чтобы проверить это утверждение. Например, не рассмотрели вариант, что продукты распада могут помочь распознать полоний, и не спросили эксперта в этой области».

Это послание Дэвин Даффи адресовал сокомандникам после того, как они потерпели поражение по вопросу о том, будут ли останки Ясира Арафата содержать полоний. Урок, который он извлек, таков:

Нужно соблюдать осторожность, делая предположения по поводу экспертизы. Спрашивать экспертов, если удастся их найти. Пересматривать время от времени свои предположения.