Думать чувства. Избранное

Мне кажется, я была довольно игривым ребёнком. Мне нравилось внимание, чистые эмоции, когда можно набрасываться на людей, которые тебе нравятся, и их целовать из благодарности, что они есть. Громко смеяться с набитым ртом. Или сильно плакать при всех, не чувствуя себя плохим и слабым за боль, тебя одолевающую. Хмуриться в лицо неприятным детям и взрослым, доверяя собственной интуиции. Кричать и топать ногами, когда злишься. Меня ругали, конечно. Но к четырём уже всё случилось. Подтверждаю мнение психологов.

Подростком быть. Впитывающим пиво и уличные понятия, потому что нельзя, исследуешь, и именно они окажутся жизнеспособными, рок-музыку, потому что классные подружки любят рок, а ты в принципе ещё пустой, протестами против всех в школе и дома, только так получается и интересно. Хотя часто ещё неприятно и стыдно. Упрямый, сильный, едко смеёшься с «главное участие, а не победа».

Сам с неровными краями, недолюбленный, зависимый от людей и их оценочных придатков, уязвимый, но стойко о будущем. Своём и своих. Мы самые лучшие.

Подростком остаться. Ведётся отсчёт только для золотых шариков-цифр и подписок под фотокарточками со дня рождения.

Чувствовать себя странно почти всегда, без преувеличения. Странно спокойным, каким никогда не был. Всё получится. Странно отчаянным и бушующим по разным поводам. Остаётся только мечтать.

Ужасно талантливым, обласканным интеллектуальным меньшинством, трещащим от количества заявок на вступление. Глупым дураком, не знающим элементарного и не достойным жалкой кости.

Плохим человеком, слишком хорошим человеком.

Жадным до материального – покупающим неудобную обувь, наказывая себя, что ли.

Человек ищет и будет искать социального и индивидуального покоя, являя собой слияние облегчённости наличием заложенных внутри ответов и сильно усложняющих их поиск хаоса противоречий.

У бога получилось вмешаться лишь однажды. И всё тот же фундаментальный человек создаёт время.

Подавали опиумную трубку и слёзы.

Подают надежду, разбитую по абзацам красивыми улыбающимися лицами, у которых получилось.

То, что остаётся неизменным – протянутая рука.

Электрону

Мне кажется, что на меня повлияли в большей степени простые вещи, поставленные врожденной впечатлительностью, жизненными условиями и интуицией в определенные мыслительно-эмоциональные обстоятельства, в последствии делающие короткий эпизод или образ фундаментальным.

Да. Борхес был очень потом и опциональным.

Когда я была маленькой, мы ходили пешком с бабушкой до станции, минут 25 ходьбы. Дорога была очень живописная. За МКАДом всё немножечко чётче.

Мы выходили из дома обычно с утра, шли не быстро, бабуся очень пунктуальный человек и рассчитывала на ещё более маленькую скорость.

Это какая-то заключённая в ДНК условность носителей нашей культуры, и конечно же мне удалось получить конченую привычку опаздывать всегда и везде. Хотя бы на пять минут. Без малейшей толерантности к чужим опозданиям. Классика.

Да, сначала дойти до рынка мимо детских садиков и школ, протискиваясь сквозь старые бэхи. Потом кладбище домашних животных. Всегда очень грустно, с бабушкой обсуждаем преданность и предательство.

По маленьким лесным тропинкам над оврагом, внутри затоптанные костры. Одно из самых приятных движений ног.

Вниз, через дорогу, вверх, станция.

Внутри пахнет хлоркой и старой тряпкой, сидит пьяный дядька с расстёгнутыми штанами и грустный милиционер. Мы всегда на улице, ждём электричку. А в деревне прабабушка по-любому приготовила что-нибудь вкусненькое. Кайф.

Приехала!

Студенчество.

Открываю себе, насколько позволяют остатки стипендии и энтузиазм, другие города. В них теперь живут люди, которых я люблю и уважаю.

Первое января. Гора конфет на коленях одного, хлеб и 2 головки чеснока у второго. На соседних сидениях мужики отмечают и очень интеллигентно рассуждают о грядущих переменах на производстве. Тихо, осторожно и уважительно.

Нет.

Минское море. Тогда казалось, что больше, сильнее, чище, свободнее, ярче уже не надо и не нужно будет никогда. Глазами ребёнка, который и есть теперь та самая мамина классная молодая подружка.

Ночные электрички со спящими вокзальными цыганами, уставшими тётями и курящими в тамбурах студентами. И ты среди них, без большой сумки, но с неожиданным уровнем вовлечённости в момент. Потухающий свет, ледяные твёрдые сидения, храпящие незнакомцы и вы. Спать не получается. Смеёшься с ничего, стараешься тихо. Осознанное общество. Осознавшее, лучше так. Связанное символом, больше чем.

Концептуальной точкой на бесконечной кривой.

Тот самый, с трудом для меня, доступный разрез для неба. Всегда одинаковый. Заполняющийся проводами каждые 5 секунд. Летом над дачными панамками. Зимой злостно захлопнутый над глубоко поглощёнными капюшоном.

Почему наш глаз придумал, что будет выглядеть всё именно так? И почему вселенная согласилась? Лучше не прислоняться.

Точно угадали как минимум с голубым.

Молодость, романтика простого, весна и ветер то же цвета.

Отчаянно поэтично