Думер

Какое — то время они говорили меж собой. Не слишком громко, но мне почему — то стало безразлично, что они думают обо мне. Отвечать на вопросы про одежду и место проживания — значит только сильнее всё запутать. Пусть уже думают что хотят, лишь бы поскорее выпустили.

В разговоре промелькнула фраза:

— Думаешь, сибирский? — тихо протянул лысый, обращаясь к главному.

Да что ж такое! Второй раз за день меня пытаются причислить к Сибири.

— Или засланный, — после паузы ответил Шрам. — Тогда сразу убирать надо.

— Кого ты убирать собрался, умник? — не выдержал я. — Дерьмо с лица сперва убери и эту убогую надпись с маминого свитера — да послушай. Мне от вас ничего не нужно было. Ни красть, ни шпионить я не собирался. Никто не засылал меня, я вообще не в курсе, какой хренью вы тут страдаете. Я продиктую номер отца, ты позвони. Сам всё узнаешь. Ну а если нет… что ж, значит, и правда я умом тронулся. И тогда тем более вам не нужен.

Да, шансов мало: я лично видел, как машина с отцом озарялась гигантским разноцветным пламенем. И всё же… Вдруг. Вдруг они позвонят, он возьмет трубку. Ну не должно оно вот так всё быть. А даже если «так» — звонок мог бы всё прояснить. Для меня самого, не для них.

— Чтобы нас по местоположению пробили? — не выдержал лысый, начиная закипать. — Ты, подкидыш, на что надеешься вообще? На быструю смерть или чё?

Шрам остановил его взглядом. Ко мне он не питал никакой симпатии и на сказанное явно порывался ответить, но держал себя в руках, на провокацию не вёлся. Достал блокнот и карандаш.

— Диктуй номер.

Я продиктовал. Помнил по памяти.

— Драсте! — Дверь вдруг с грохотом открылась, ударившись ручкой в стену. В проходе стоял низкорослый мужчина в светло — коричневом пиджаке. На вид ему было лет сорок. А может, и меньше, но глубокие залысины, пышные усы и квадратные очки добавляли лишних лет. — Что там у вас нарисовалось сегодня?

Все пожали ему руку, и, как выяснилось, это и был тот самый Евгенич.

— Крайне мутный, — начал рассказывать ему Шрам. — Назвал несуществующий адрес, паспорта нет, зато вот такое устройство на руке носил, — он взял фитнес — браслет. — Время показывает, но не только, отдадим спецам на изучение… Лепит байки о том, как за ним чуть ли не охоту по всему району вели, да только никто ничего не видел и не слышал. Надо понять, не засланный ли от кого. Или думал, что прокрадется на склад незаметно, а тут Генка с ребятами его хлопнули. Или приход словил, и тогда всё проще. Ну и прежде всего — не одарённый ли или талант какой. Это, разумеется, больше всего волнует.

— Понял — принял, — бодро ответил Евгенич и миловидно улыбнулся. — Я тогда начну, чтобы время не терять.

Со мной здороваться Евгенич не стал, лишь внимательно осмотрел меня на расстоянии в пару метров, как интересный экспонат в Эрмитаже. Или, скорее, в кунсткамере?

— Не, — махнул он спустя минуты полторы. — Полный ноль. Ни малейшего следа дара.

— Отлично, — ответил Шрам. — Теперь остальное давай.

— На вопросики ответим? — улыбнулся Евгенич, присаживаясь на табуретку передо мной.

Я промолчал. Заново рассказывать, как за мной гнались люди в чёрном… то есть люди в пальто… Которые стреляли какими — то энергетическими зарядами. И появлялись из воздуха… Можно, но бесполезно. Я хотел побыстрее отсюда свалить, а потому стало ясно, что отвечать надо то, что больше всего их устроит.

Спустя минуту я понял, что Евгенич так и не задал ни одного вопроса. Он чесал затылок, нервно снимал и надевал очки. Взгляд у него был растерянный и в то же время сосредоточенный, он словно не мог решить какой — то ребус.

— Зацени, чё вчера на «Апрашке» отжал, — тихо похвастался лысый, которого, как выяснилось, звали Генка. Он протянул своему коллеге небольшую кассету: — «Кар — мэн» свежак выпустили.

— «Ко — ро — ль рейва», — чуть ли не по слогам прочитал бугай текст на кассете.

— Ага, — ухмыльнулся Генка. — Сейчас с этим закончим, товар примем и заценим. Евгенич, давай шевели акрами!

Они называли Евгенича одарённым. Интуитивно я догадывался, что речь шла о чём — то особенном, о каком — то даре или способности. Правда, совершенно не понимал, как такое возможно, но из всего пережитого сегодня способности Евгенича, чем бы они ни были, вызывали меньше всего вопросов.

Хотя нет. Поторопился я с выводами. Вопросы они вызывали — только другого характера. Генка что — то неразборчиво рассказывал второму бугаю о том, что Евгенич — якобы какой — то там «менталист»:

— …Всех здешних просвечивает, — продолжал вполголоса рассказывать он. — Мысли не читает, но какие — то штуки — дрюки улавливает. Если надо, то иногда ещё и мозги промывает. Хоть и одна акра всего.

— Вообще — то две, — возразил Евгенич, слыша их разговор.

Так вот. Тем смешнее, что я не ощущал абсолютно никакого вмешательства Евгенича в мой разум. Ничего. Мелькнула мысль, что он шарлатан, который умело выдает себя за какого — то там менталиста. И если это так, почему его ещё не раскусили? Какая польза от шарлатана?

Затем начались вопросы. В духе тех, что задавал Шрам, только на сей раз я отвечал проще.