Дунай: река империй

Дунай иногда замерзает, но вот именно что иногда: в среднем течении вероятность ледостава не достигает пятидесяти процентов. В низовьях этот шанс в полтора раза выше, а вот быстрые верховья не покрываются льдом почти никогда. Вскрытие длиннющей реки происходит не одновременно, отчего возникают ледовые заторы (а в начале зимы бывают еще и ледовые зажоры), приносящие всякие прибрежные бедствия вроде разрушения дамб и портовых сооружений. В последний раз судоходство на всем протяжении Дуная, от Германии до Румынии, закрывали из-за леденящих холодов в феврале 2012 года. Для того чтобы власти приняли такое решение, должно замерзнуть от шестидесяти до семидесяти процентов поверхности реки. Паромы в ту зиму возобновляли движение от берега к берегу, только если их капитаны считали погодные условия безопасными для пассажиров. Чтобы Дунай застыл целиком, утверждают синоптики, температура воздуха на всем его протяжении как минимум неделю не должна подниматься выше минус десяти градусов.

Становление и ломка льда на реке не только общий образ политических заморозков или советской оттепели, но и вообще яркая метафора вечной переменчивости состояний жизни и вещества. Лауреат Нобелевской премии по литературе Элиас Канетти, родившийся в Болгарии в еврейской семье, где говорили на языке ладино, но писавший по-немецки, в книге “Спасенный язык. История одной юности” вспоминал о своем детстве на берегу Дуная. В те редкие зимы, когда река замерзала и превращалась в “свой собственный мост”, рассказывает Канетти, на противоположный берег, из Рущука (Русе) в Журжу (Джурджу), переезжали на санях и всегда брали с собой оружие: с гор и из лесов на снежную гладь Дуная спускались волки. Сербский литературовед Драган Куюнджич (кстати, крупнейший специалист по вампирологии) в одном из своих философских эссе рассказывает об операции “Рейд 1942”. Это тягостная история о военном прошлом: в январе 1942 года в оккупированном венграми Нови-Саде убиты около двух тысяч евреев и сербов, в основном евреев, – гражданских лиц, включая стариков, женщин и детей. Несчастных собирали на пляже Штранд и расстреливали партиями. Зима выдалась холодной, и Дунай замерз. Чтобы проделывать отверстия во льду, куда сбрасывали тела убитых, применялся динамит – если люди были еще живы, они умирали от удушья или тонули. Для Канетти дунайский лед – метафора холодной опасности, для Куюнджича – метафора смерти. Трагический образ: река смывает следы преступления.

ДУНАЙСКИЕ ИСТОРИИ

КАК РАЗДВОИЛСЯ РОМАН О РЕКЕ

Жорж Ру. Иллюстрация к роману Жюля Верна “Дунайский лоцман”.