Дунайский лоцман; Кораблекрушение «Джонатана»: романы

Господин Иегер немного удивился, обнаружив, что за время его краткого отсутствия хозяин покинул баржу. Верный взятому на себя обязательству, гость не позволил себе ни одного вопроса, когда владелец судна вернулся через полчаса. Но и без хлопот со своей стороны он узнал, что Илиа Бруш счел долгом послать несколько писем в газеты, чтобы объявить о своем прибытии в Ратисбон на следующий день и в Нейштадт послезавтра вечером. Теперь, когда в игру вмешались интересы господина Иегера, столь выгодные рыболову-лауреату, не следовало пренебрегать публичными встречами. Илиа Бруш даже выразил сожаление, что не сможет остановиться в городах, которые минует до Нейштадта, а именно в Нейбурге и Ингольштадте, довольно значительных пунктах. Эти остановки не входили в его план, и он принужден отказаться.

Господин Иегер казался восхищенным заботой о его выгоде и не досадовал вслух на то, что им не придется остановиться в Нейбурге и Ингольштадте. Напротив, он одобрил своего хозяина и еще раз заявил, что ничуть не желает стеснять его свободу, как они условились.

Два компаньона поужинали, сидя лицом к лицу на скамейках. Господин Иегер достал все из того же неистощимого чемодана великолепный окорок, и это произведение города Майнца было по достоинству оценено Илиа Брушем, он начал признавать, что гость — добрый малый.

Ночь прошла без приключений. Перед восходом солнца Илиа Бруш поднял якорь, не смущая глубокого сна своего приятного пассажира.

Скорость течения, уже очень замедлившегося, едва достигала одного лье в час. Баржи всевозможных размеров, иногда тяжелые, нагруженные до предела, спускались по течению, помогая себе широкими парусами. Погода обещала быть прекрасной, без дождя.

Оказавшись посреди потока, Илиа Бруш принялся действовать веслом, ускоряя ход суденышка. Несколько часов спустя господин Иегер, проснувшись, нашел его за этим занятием, чему рыболов предавался до вечера, кроме короткого перерыва для завтрака. Пассажир не сделал никакого замечания и если удивлялся такой поспешности, то делал это про себя.

Мало слов было сказано в течение дня. Илиа Бруш энергично греб. А господин Иегер наблюдал за судами, бороздившими Дунай, с таким вниманием, которое, конечно, удивило бы его хозяина, если бы тот был менее поглощен своим занятием; иногда же Иегер пробегал взглядом по обоим берегам Дуная. Они здесь значительно понизились. Река расширилась за счет окрестностей. Левый берег, наполовину затопленный, уже нельзя было ясно различить, по правому же берегу, искусственно поднятому для прокладки железной дороги, бежали поезда, пыхтели паровозы, смешивая свой дым с копотью пароходов, чьи колеса били по воде с изрядным шумом.

На следующий день, после такого же трудного перехода, как и предыдущий, якорь бросили в пустынной местности, в нескольких километрах выше Нейбурга, и снова, когда наступил рассвет, баржа уже находилась посреди потока.

На вечер этого дня Илиа Бруш назначил прибытие в Нейштадт. Было бы стыдно явиться туда с пустыми руками. Погода благоприятствовала, переход оказался значительно короче, чем предшествующие, и Илиа Бруш решил заняться рыбной ловлей.

Утром он тщательно проверил снасти. Компаньон, сидя на корме, с интересом следил за приготовлениями, как и полагается истинному любителю.

Работая, Илиа Бруш не пренебрегал разговором.

— Сегодня, как видите, господин Иегер, я рассчитываю удить, и приготовления к ловле немного затянулись. Рыбы недоверчивы по натуре, и не могут быть лишними никакие предосторожности, чтобы их привлечь. Некоторые из них крайне хитры, и среди них линь. С ним надо сражаться хитростью же, и губы у него такие жесткие, что он может оборвать лесу.

— Не слишком замечательная рыба линь, как мне кажется,— заметил господин Иегер.

— Согласен, ибо он предпочитает болотистую воду, что придает его мясу неприятный привкус.

— А щука?

— Щука превосходна,— объявил Илиа Бруш,— но при условии, что она весит не менее пяти-шести фунтов[18], а в маленьких одни кости. Притом щуку нельзя поместить в разряд хитрых, умных рыб.

— В самом деле, господин Бруш? Итак, акулы пресной воды, как их называют…

— Так же глупы, как акулы соленой воды, господин Иегер. Настоящие скоты, на том же уровне, как акулы и угри! Их ловля может доставить выгоду, но славу — никогда… Как заметил один тонкий знаток, это рыбы, «которые ловятся», а не те, «которых ловят».

Господину Иегеру осталось только удивляться такому убедительному рассуждению Илиа Бруша, а равно тщательному вниманию, с каким он готовил снасти.

— Ну! Все готово, и остается только попытать счастья,— объявил наконец лауреат.

В то время как господин Иегер прислонился к кровле каюты, рыболов сел на скамейку с подсачком под рукой, потом забросил удочку.

Понятно, что глубокое молчание воцарилось в лодке с этого момента. Шум голосов, известно, отпугивает рыбу, да у серьезного рыболова есть и другое занятие помимо болтовни: он должен внимательно следить за всеми движениями поплавка и не упустить момент, когда следует подсекать добычу.