Дура LEX

— Потому что я растолкую Кларку, что вы устроили себе эту поездку не в интересах компании, а в своих собственных. И не только Кларку, но и Дисциплинарной комиссии по страхованию, генеральному прокурору, главному прокурору штата Нью-Йорк и всем, кому сочту нужным. И это в дополнение к иску на три миллиона долларов за сознательную и предумышленную задержку выплаты по страховому полису, несмотря на наличие полного доказательства смерти застрахованного Кирилла Калугина.

— То есть вы хотите сказать, что я решил просто съездить в Рязань за счет компании? Это смешно, я получаю в год больше ста тысяч долларов.

— Вот этот аргумент вы и выдвинете в суде. Не сомневаюсь, что присяжные вам поверят. Как будто не было случаев, когда миллионеры прокалывались на сущем дерьме. Кстати, средняя зарплата попадающихся на краже вещей из универмагов превышает двадцать пять тысяч долларов в год. Крадет, Николай, не нищий, а гнилой.

— Не понял. Что вы сказали?

— Гнилой. Это сленг, спросите у Светы — она объяснит. А вам предстоит интересный год, Николай. До скорой встречи в Нью-Йорке. В суде.

Николай Кислофф больше не звонил, да и необходимости в его звонках не было, так как через день мне позвонил мистер Кларк и сообщил, что высылает чек на сумму в один миллион шестьдесят девять тысяч долларов — сумма полиса плюс набежавший процент. Мой гонорар, соответственно, составил сто шесть тысяч девятьсот долларов.

Прощаясь со мной, мистер Кларк сказал:

— И все-таки не нравится мне эта история. Не доверяю я русским, хоть ты тресни.

Учитывая, что южноафриканский агент страховой компании Николай Кислофф тоже, судя по всему, этнический русский, я не мог с ним не согласиться.

* * *

Наступил сентябрь — самый священный месяц у евреев. В первую же сентябрьскую пятницу ко мне в офис пришел Залман. Он принес толстый альбом с фотографиями — молельный дом Хабад-хаус, еврейские праздники — Рош-Ашана, Йом-Киппур, Суккот, Ханука, Пурим. На фотографиях много евреев из бывшего Союза — их я узнаю сразу. Залман лучезарно улыбается и рассказывает о своих достижениях. Его рассказ не очень меня волнует, хотя мне приятно, что у Залмана все получается. Он сыплет цифрами — столько-то было привлечено евреев в первый месяц, столько-то во второй, столько-то детей изучают Тору. Я вспоминаю, как, будучи аспирантом в университете в Буффало, ходил по пятницам в Хабадский центр на Мэйн-стрит есть фаршированную рыбу. Не потому, что соскучился по деликатесу, а просто денег почти не было, а обеды хасиды устраивали бесплатные. В Буффало ко мне тоже по пятницам приходил хасид. Звали его Цви. У него были длинные кудрявые пейсы и очки с толстыми стеклами. Он немного сутулился. Однажды на праздновании Пурима хасиды попросили Цви показать свою силу и ловкость. Не снимая лапсердака и не сходя с места, Цви сделал обратное сальто. Потом поправил на голове ермолку и отжался несколько раз на указательных пальцах. Кто-то из присутствующих мне сказал, что Цви воевал во Вьетнаме, служил в каких-то элитных частях.

Залман перевернул последнюю страницу альбома и сказал:

— Мы сейчас арендуем помещение, а у нас должно быть свое собственное. Твоя помощь нужна как никогда. Мы собираемся купить дом на большом участке, сделать площадку для детей, молельную комнату, зал для празднований, кухню. Нужны деньги.

Я ответил Залману, что пойду посовещаюсь со своим партнером.

Я зашел в соседнюю комнату к Валерию и сказал, что хотел бы выписать чек на тысячу долларов.

— Ты же знаешь, что у нас сейчас негусто, — свел брови Валера.

— Знаю, но в прошлом году я дал ему тысячу, и он бросил на прощание: «Пусть эти деньги вернутся тебе стократно».

— Ну, вернулись?

— Ты же знаешь, что да — дело Калугиных. За несколько часов работы, в основном состоящей из раздумий, одной встречи и нескольких телефонных разговоров, мы получили больше ста тысяч долларов.

— Ну, тогда дай ему штуку.

Я вернулся к себе и уже начал выписывать чек, когда по интеркому позвонил Валера и прошипел:

— Слушай, выпиши ему две штуки, а?

Истории про негров

Племянник императора

Я этнический адвокат. Большинство моих клиентов — выходцы из бывшего СССР. Никогда моим клиентом не будет Сергей Брин, один из создателей Гугла, не говоря уже о Билле Гейтсе, основателе Майкрософта. Таким ребятам, как они, нужны мощные юридические фирмы, в которых одни партнеры специализируются на налоговом праве, другие — на корпоративном, третьи — на контрактах, четвертые — на интеллектуальном праве и т. д. Мой клиент — обычный иммигрант, иногда иммигрант-бизнесмен, иногда — процветающий иммигрант-бизнесмен, а иногда — просто нелегал. Один день я работаю над рабочей визой, другой — составляю контракт на продажу дома, третий — безболезненно вожу друзей на машине. Но о слиянии миллиардодолларовых корпораций я могу только в книжках прочитать или в кино посмотреть.