Дурак космического масштаба

Поскольку мы стояли на берегу Белой, а не в самом городе, я дал бойцу шлюпку, чтобы тот мог купить все необходимое, и какого-то наглого на вид сержанта, имевшего несчастье проходить мимо. Сержант нужен был, чтобы денег за купленное не платить.

Я надеялся, что Дейс справится. Келли хорошо отзывался о технических способностях парня, а мой зампотех чувствовал жизнь в железе. В крайнем случае я планировал подключить к Дейсу кое-кого из связистов. Но хотелось бы, чтобы боец сделал все один. Связисты должны быть свидетелями нашей неспособности доложить начальству. Ведь неизвестно пока, что выйдет из моей затеи.

Я понял, что становлюсь осторожнее. Возраст или опыт?

Дейс справился.

В порыве восторга я чуть не переломал ему ребра. Оставалось запустить нашу «шумелку» и… И предупредить Вланку, ей же нельзя волноваться.

Или – догадается? Нет, здесь рисковать нельзя. Но и медлить тоже нельзя, совсем нельзя.

Я чувствовал какой-то дикий внутренний зуд во всех мышцах. Нас не ждали именно сейчас. В эти минуты в горле Белой Долины стало как-то особенно тихо. Что там происходило, не знаю, но я чувствовал – сейчас нас не ждут. Мы только-только высадились, примерно наполовину разбили лагерь. Шпионы, думаю, уже донесли об этом.

Я смотрел на зеленый, обрывистый берег Белой, а видел, как замирают в вышине стрелки вселенских часов, дрожит, натягиваясь струной, мгновение… Если промедлить, оно просто лопнет, рассыплется на тысячи таких же, но уже совершенно ненужных.

Успела промелькнуть и погаснуть мысль, что время – это и есть судьба, а все остальное: пространства, люди – лишь иллюзия, выдумка, тени. Есть время и не время. И черная струна натянутого мгновения медленно рассекала перед моими глазами мир…

Но мне не хватило мужества довести до конца эту страшную черту. Сердце дернулось, я вздрогнул и выскользнул из накатившего на меня безумия. Пальцы сами собой побежали по экрану браслета:

– Срочно всем командирам. Готовность – ноль. Снимаемся. Ничего лишнего не брать. Активировать двигатели.

Пробег пальцами.

– Дежурного связиста ко мне.

Еще одно движение. И – шепотом:

– Дейс, слышишь меня? Запускай!

Трудно загнать четыре тысячи человек в шлюпки за считанные минуты. Но нам это удалось. Частично бойцов выручило то, что я объявил о проверке экипировки – все основное находилось при них. Лагерь сворачивать мы не стали, мы его просто бросили.

Я знал, что за нами наблюдают, знал, что горло долины – самое опасное место в этой самой долине. Но знал и то, что именно сейчас мы проскочим. «Вручную» – из легкого оружия – защитное поле шлюпки не пробить, а на настройку серьезной техники нужно хоть какое-то время, противник просто не успеет. Тем более что нас ждут сверху – мы пойдем, прижимаясь к земле. От нас ожидают, что мы будем уходить вправо, а мы уйдем влево, в болото, прямо к остаткам госармии Аннхелла, чтоб их дакхи съело. У этих весьма многочисленных «остатков» тоже хватает оружия, и нужно успеть выпасть им на головы, как ранний снег.

Повстанцы просто обалдеют, когда мы сами бросимся в ловушку. Это тоже даст нам фору в пару десятков секунд. Нужно совсем немного удачи, чтобы не успели ни свои, ни чужие.

Как я потом понял, и у армии, и у повстанцев был в этот момент самый разгар обеденного перерыва. Госармия Аннхелла сидела в болоте уже вторую неделю, и противники успели утрясти расписание: когда у них война войной, а когда обед.

Стрелок с набитым ртом и ложкой за правым ухом только-только начал разворачивать «хлопушку», когда разглядел эмблемы крыла. Так и застыл. Впрочем, выстрелить он бы все равно не успел – я уже спрыгнул.

Навстречу мне спешил растрепанный капитан, от которого просто несло спиртным.

– Пятнадцать минут на то, чтобы привести себя в порядок и – ко мне! – приказал я, глядя мимо него на невысокие горы, защищающие болото с восхода. – Я – капитан Пайел. Спецон. Переходите в мое подчинение.

Пусть попробуют подтвердить этот приказ.

– А пока – лейтенантов и техников сюда. Исполняйте!

Не дал ему и рта раскрыть. Оно и к лучшему. К концу спича он меня наконец опознал. Я понял это по задергавшейся щеке.

Я тоже слышал про этого капитана, прозвище у него было Падди. Забавно, что генерал армии и прочие из высшего командования прохлаждались сейчас в столице. Очень забавно и поучительно. Для тех, кто питает иллюзии на тему – кто с кем на Аннхелле воюет. Я, впрочем, не питал уже.

Небо запоздало полосовали яркие даже при свете дня лучи. И повстанцам я обед испортил.

– Дейса сюда, – кивнул я дежурному, который из-за отсутствия капитанской палатки просто болтался у меня за спиной. – И наших техников.

Дейс, я уже и сам нашел его глазами, выгружал из шлюпки какие-то левые (без маркировки армады) ящики. Молодец парень. Услышав приказ дежурного, он тут же перепоручил кому-то разгрузку и подбежал ко мне.

– Смотри, – показал я на ту часть неба, где плясали сполохи. – Что это?

– Импульсное, капитан, – вынырнул из-за моей спины старший техник со «Скорка».

– Только уж больно большое, – добавил из-за спины же незнакомый басок. Техники предпочли группироваться вне моей видимости.