Дурак космического масштаба

– Мы пытались вас изучать, капитан… – он посмотрел на меня, но тут же отвел глаза. – Но пока я не рискну даже терминологически обозначить этот феномен. Я читал о нем в околонаучной литературе и, честно сказать, не очень-то верил. Но я даже сейчас преувеличенно остро чувствую, когда вы мной недовольны, не верите мне… Ваши нервные реакции – это что-то чудовищное.

– Извините, я не нарочно. Раньше такого не было, – я постарался успокоить нервы, действительно прыгавшие вслед за мыслями.

– Совсем не было? – заинтересовался профессор.

– Не было, когда сплю, – уточнил я. – Только когда из себя выходил.

Посмотрел на Дьюпа и прочитал в его глазах понимание. Значит, у него тоже так бывает. Я не первая утка, я просто первая подопытная утка.

– Есть хочешь? – просто спросил Дьюп.

Я кивнул.

– Доктор, накормите его, а я посижу с Вланой. Раз от этого есть какая-то польза, мы могли бы оставаться здесь по очереди.

– А что, есть польза? – удивился я.

– Ну… – протянул медик, – я не совсем уверен, что именно от этого, но картина работы мозга за эти два дня немного изменилась. Я могу осторожно предположить, что изменилась к лучшему. Не уверен, что именно от того, что… вы на ней спали… Но я теперь вообще ни в чем не уверен. Пойдемте, покажу, где у нас столовая.

Я посмотрел на Дьюпа, он кивнул. И я пошел. Есть хотелось до головокружения.

– У вас что-то с координацией? – заметил профессор.

– Пройдет.

Посмотрел на браслет. Все это время меня никто не вызывал. Значит, ребята пока справляются сами. Слава беспамятным, связь теперь доступна.

Что еще? Мерис? С ним я разбираться не буду, ему и так досталось. Хорошо, что Дьюп здесь. Пока он здесь – ничего плохого не случится.

– Капитан, вы хоть замечаете, что именно едите?

Профессор наблюдал за мной, опершись ладонями о соседний столик.

Я встал.

– От вас можно связаться? Мне нужен большой экран.

– Пойдемте со мной.

«Можно наплевать на эту новую возможность так, как Виллим. Можно гнать прочь сигналы пробудившейся интуиции. Но на пятый или шестой раз я был уже не в состоянии сам с собой спорить…»

До Келли я наконец достучался. Корабль получил «небольшие», как он выразился, повреждения, но через день-два техники все приведут в порядок. Он мог и наврать, но вряд ли очень замысловато.

Кстати, Келли, не имея связи с нами, следил за боевыми действиями в долине через… планетарные дэпы. Пожалуй, журналистская профессия хуже моей. Мы хотя бы понимали, зачем рискуем, а они лезли в самое пекло, чтобы развлечь гражданское население. Но, так или иначе, Келли оказался примерно в курсе событий и даже знал, что Влана в госпитале. Я что-то соврал про нее на скорую руку.

Рос тоже выглядел неплохо. Он уже сидел, разговаривал и даже пытался улыбаться.

Интересно, кто у меня командует теперь – Керби или Тичер?

Спросил у Роса и чуть не сел. Командовал Гарман. Я на него бросал, конечно, своих бойцов, но тех было до пятисот человек, да и хорошо знакомых…

– Гарман же – сержант?

– Ты знаешь, капитан, такая фигня тут уже никого особо не волнует. Ты Гармана вместо себя оставлял, когда в госпиталь полетел?

– Ну… что-то типа.

– Ну и кто бы тебя ослушался?

Я фыркнул.

– Гарман, правда, вместо прививок херню какую-то привез.

– ?!

И, прижимая ладонью левую сторону лица, чтобы не смеяться, Рос рассказал.

Дело было обычное. Медики зафиксировали полдюжины случаев чумы и потребовали срочно провести ревакцинацию. Гарман сам поехал за вакциной в один из столичных госпиталей, надеясь разузнать что-то неформальное и обо мне. Там ему предложили новый модифицированный вариант, якобы улучшенный, проверенный и все такое прочее. Инструкцию он прочитал невнимательно, взял целый ящик этой новой вакцины… Оказалось – новшество-то забавное, и в ящике – не инъекционный препарат, а… свечи.

Рассказывая, Рос придерживал щеку, но она все равно дергалась.

В общем, ящик пришлось возвращать, но настроение у личного состава до сих пор приподнятое. Жалеют, что не успели опробовать чудодейственную вакцину на самом сержанте.

Рос и меня развеселил. Вернувшись в госпиталь, я почти улыбался. Однако прямо на пороге про эту историю и позабыл. Потому что в боксе происходило что-то странное: Дьюп медленно и осторожно гладил Влану по голове, а медик прыгал и метался вокруг него, подскакивая то к экранам слежения, то к энцефалографу, где бегали и гасли какие-то точки.

Я тихо вошел и стал наблюдать. На экране, действительно, что-то менялось, когда Дьюп подносил или убирал руку. Мозг Вланы определенно отзывался. Я подошел поближе. По экрану побежали новые разводы.

Профессор поднял глаза и уставился на меня, как на воскресшего хатта.

– На него она иначе реагирует, – сказал Дьюп, который давно меня заметил. – Значит, узнает его. В общем… – он поднялся. – Пока пусть остается Анджей, а вечером я его сменю. Слетаешь, посмотришь, как у тебя дела, Аг. Я постараюсь не очень поздно.

Медик открыл рот, но если Дьюп что-то решил, то обычно не ожидает продолжения разговора.