Дурак космического масштаба

Мне снова стало смешно, и я затопал к выходу из бара, минуя суетящихся на уровне моего пресса пфайфиков. Они, наверное, пытались понять наш с Вланом разговор. Вот только знание стандарта не дает никаких ключей к пониманию намерений гуманоидов другого вида. Мы для них – темный лес, как, впрочем, и они для нас.

Влан, прихрамывая, тащился сзади. Видно, упал неловко. Но я и так видел, куда идти. Корабль на стоянке маячил один-одинешенек. «Партнерский», совместного производства, класс «эль», межсекторные грузоперевозки. Управление у него символическое. Делов-то: реактор антивещества, марш-форсаж, один разгонный и два маневровых двигателя (для которых, собственно, и нужна горючка). Потому что при входе в стратосферу реактор антивещества блокируют в целях безопасности. Считается, если атомного реактора на судне нет, такая блокировка вполне надёжна.

Влан отключил защитное поле, и я вошел первым. По привычке сел в кресло первого пилота, проверил системы управления. Полукровка не мешал, но и не садился рядом.

– Куда полетим, птица? – спросил я весело.

– На Мах-ми, – сквозь зубы процедил Влан.

– Ты что, обалдел? – поинтересовался я сдержанно. – Или это какая-то новая местная шутка?

Полукровка молчал.

Я развернулся к нему вместе с креслом. Нет, он не шутил. Это было видно по глазам, по сжатым челюстям.

– Ты чем треснутый? – спросил я, не повышая голоса. – Нас срежут еще до входа в атмосферу. Это ты понимаешь?

– Я – хороший пилот, – упрямо сказал он.

– Ты? – ему удалось меня удивить. – С твоей реакцией?

У Влана на скулах опять расцвели пятна.

– На меня просто никто никогда не прыгал! – сердито сказал он.

– У тебя теперь много чего будет «как никогда», – парировал я. – Кто у тебя остался на Мах-ми? Подружка? Скулы вспыхнули сильней. Чего же мы так краснеем-то?

– У меня там семья!

– И?..

– Они – экзотианцы! Пока я… – он запнулся, не желая посвящать меня в подробности личной жизни, – …был в соседней системе, там такое началось! Мне нужно их оттуда вывезти, понимаешь, ты, большой… – он не решился-таки меня оскорбить.

– Они – экзотианцы, а ты значит – нет? – усмехнулся я.

– Я – нет. Кровь есть, но это неважно совершенно.

– Что ж, может, и неважно… Ну, пошли тогда.

Я встал.

– Куда пошли? – румянец пропал и глаза расширились.

– В мою шлюпку пошли, дурак. На корабле мы никак не проскочим. Слишком большая мишень. Каким бы кто пилотом себя ни возомнил, есть характеристики систем наведения. А на шлюпке, если повезет, сядем по-тихому. Большое у тебя семейство?

– Двое.

– Войдут.

– Как я потом с тобой рассчитаюсь?

– Ты? – удивился я. Никакого «расчета» я не планировал. С моей стороны затеянное являлось чисто гуманистическим актом. – Ну, подумай. Только в процессе думай, когда ногами двигать будешь. Времени у меня – не вагон. Да и у тебя, учитывая, что на Мах-ми творится, – тоже.

В своей посудине я демонстративно переключил второй пульт в режим дубля. Пусть сначала эта птичка докажет мне, что вообще умеет летать. Пусть и моталась на «грузовом» без напарника.

Влан не сказал ничего. Молча сел, надел шлем. Движения скупые, привычные. И то ладно.

Я резко дернул шлюпку свечкой, потому что горючего и так достаточно, а тут еще и навязывать его же, видимо, будут. Зато мы легли на курс, едва оторвавшись.

– Сам стрелять умеешь? – спросил я чудного своего напарника.

– Практики не имел по людям стрелять, – буркнул он.

– Ты, поди, из «этих»? – развеселился я. И проблеял голосом расчувствовавшегося проповедника: – «Право на жизнь и право на смерть даются человеку богом…»

– Да, из этих! И что?! – взвился он.

– Да ничего, пожалуйста, – я понял, что дразню его.

Мне нравилось его дразнить. Он так охотно заводился. Нам бы таких парочку в подразделение – жизнь стала бы светлее и ярче.

Настроение мое улучшалось с каждой минутой. В космосе я вообще чувствую себя увереннее, чем на грунте.

– Сам-то откуда родом? – весело спросил я Влана, предвкушая его шипение, вранье и прочие редкие в солдатской жизни прелести. Далее я намеревался спросить его о первом сексуальном опыте.

Ждал, что полукровка начнет с песни «Не твое дело, право». (Был такой свежий шлягер.) И даже приготовился ему подпеть. Но Влан неожиданно нахмурился и буркнул, что не знает.

– Как это? – удивился я. – В наш век электронных номеров?

– А вот так, – пожал плечами Влан. – И вообще на территориях экзотианского подчинения с номерами не так уж строго. – Может, я даже на Мах-ми и родился, только карточки рождения нет.

– Так ты, получается, всю жизнь работаешь нелегально? Торговля на астероидах и все такое?

Влан коротко кивнул уже по-нашему, наклонив голову к ямочке на шее. Шея у него была длинная, кивок вышел долгий, не по уставу.

– А почему не легализовался?

– А твое какое?

Я фыркнул. Заводился он с полуоборота.

– Как же ты, голубь (местные орлы питаются в основном этой птицей), вообще мне доверился?

Влан нахмурился. Я-то понимал, что у него просто не было выхода. Но сам-то он в это въехал?