Дурак космического масштаба

– Они тут были. Только не понять – давно или нет. – Влан держал в руках цветную ленту, и глаза у него блестели. Мокрые, что ли?

– Сколько лет сестрам? – спросил я, не оборачиваясь больше. Не было у меня времени его разглядывать. По улице шли трое. Я не понимал, чьи это люди.

– Двенадцать и четырнадцать.

– Тогда дело плохо, – честно выложил я, не отрывая глаз от… От кого? Квэста отара. Наши! Только…

– Думаешь, убили?

– За мной! Из-за спины не высовывайся!

Мы осторожно двинулись за этими «нашими». Эпитэ ма хэтэ, я уже понял, что они давно и с удовольствием занимаются тут мародерством. От того их форма приобрела уже странный вид – каждого украшала какая-нибудь дрянь. И сами они вели себя не как бойцы, а как гиены. Шарили глазами – где бы, что бы да как бы.

Но раз наши, где-то рядом штаб. Кто их командир, чтоб его Хэд наизнанку вывернул?..

– Куда мы идем?

– Заткнись. Дыхание береги.

– Ты… Я…

– Тебе в деталях описать, что с твоими сестренками сейчас делают, чтобы ты заткнулся? – я ускорил шаг.

Можем не успеть. Потом, бывает, и убивают.

Влан уже и так дышал тяжело.

Квэста Дадди пассейша, эти трое еще и патрулируют!

И тут раздался душераздирающий детский крик. Мы побежали. И трое тоже побежали. Им, видно, сильно хотелось посмотреть.

Я начал стрелять, как только мы вывернули на площадь. Может, при ином раскладе я и дал бы себе осмотреться лишнюю треть секунды, но сейчас не хотел, чтобы сумел сориентироваться Влан. Мне было достаточно характерного едкого запаха, чтобы догадаться, что мы увидим.

Выстрелов никто не ждал – у них якобы все было под контролем. А потом начал стрелять Влан, и контроля не стало.

Это оказались регулярные части – доспехи, рации и много другой не работающей теперь электроники. Наши регулярные части. Но вели они себя, как свиньи. И я стрелял по своим. Со злостью. С остервенением. Потому что спасать было уже некого. И лучше бы срочно что-то взорвать, чтобы этот недоделанный пилот-самоучка не увидел трупов. Впрочем, девяносто девять из ста, что он их и не увидит. Мы тут просто оба сейчас сдохнем. И это даже не девяносто девять, а…

Но, видимо, у богов все-таки имеется совесть.

Тебе, верно, странно, почему я так часто вспоминаю богов? В свободном космосе не верить в высшее начало трудно. Когда вы оба болтаетесь в пустоте, ты и бог, то гораздо лучше слышишь и понимаешь творца. По крайней мере, я не встречал в космосе полных атеистов. Не пришлось.

Итак, совесть имелась. Над нами зависла эмка и придавила сверху силовым полем.

Кто-то заинтересовался перестрелкой.

Я более-менее легко переносил перегрузки и с трудом, но мог двигаться. Приподнял голову… Хэд! На эмке опознавательные знаки спецона.

Только Келли тут из наших. Как он меня вычислил? Прицепил маячок к моей шлюпке? С него станется. Вот пусть и выкручивается теперь сам. В принципе, спецон при военном положении много на что имеет право.

Келли спрыгнул, не дожидаясь полной посадки. Я бы на его месте тоже взбесился.

Поле отключили. Я стоял и медленно, демонстративно отряхивался. Почти все ребята из нашего подразделения знали меня в лицо. Разве что новички могли спутать. Но Келли бы проинструктировал.

Я ждал. Капитан сам в состоянии оценить увиденное, ему комментатор не нужен. И он оценил.

Наши ребята сразу «взяли периметр».

Влан, судя по лицу, уже считал себя мертвым – к спецону гражданские относились еще хуже, чем к регулярным частям. Как правило, было за что.

Обзор с нашего места не впечатлял, и полукровка не мог точно видеть, что там с его сестрами. Я выше ростом, но различал лишь торчащие из кучи тряпок конечности.

Наконец Келли подошел ко мне. Открыл рот, однако что спросить – не придумал. Посмотрел на Влана. Затормозился как-то. Глянул на меня. Потом опять на Влана. Я его недоумения не оценил и на немой вопрос не ответил.

Тогда Келли махнул ребятам рукой – увести, и нас повели в корабль.

Бойцы не знали, как со мной обращаться. В другое время меня бы это повеселило, но сейчас я боролся со злостью и раздражением. Хотел подбодрить Влана – пустые усилия. Может, полукровка схлопотал стрессовый шок, а может, разглядел-таки что-то?

Келли приказал «увести», но не сказал куда. Видя нерешительность конвоиров, я направился прямиком в карцер. Сел на пол. Влан плюхнулся рядом. Мне очень хотелось обнять его, но я чувствовал, что парень близок к истерике. А как успокаивать в таких случаях, я не знал. Келли старше, может, подскажет чего?

Капитан послал за мной минут через двадцать. Когда вели по коридору, ребята уже не сдерживались – кто-то здоровался, кто-то улыбался. Они были рады меня видеть.

Келли тоже обрадовался. Он упорно не хотел признавать, кто теперь главный, и при встрече наедине все так же докладывал мне обстановку и держал себя как старший по возрасту подчиненный молодого командира. Я уже устал с ним бороться и бороться бросил.