Дурак космического масштаба

Капитан приказал парням разобрать неразложившиеся человеческие останки и выяснил, что девчонок двенадцати-четырнадцати лет, по крайней мере, сверху нет. А значит, оставался крошечный шанс, что они в эту кучу не попали и скрываются сейчас где-то в развалинах. Стоило поискать. Тогда и с Вланой решить будет легче.

Мы послали запросы с примерными описаниями двух девочек по всем работающим службам. Дали команду военным патрулям. Медик погрузил Влану в искусственный сон, и двое суток он нам обещал.

Я все-таки зашел и глянул на нее спящую. Даже с закрытыми глазами она нравилась мне все больше. Выругался и ушел. Следом бежал медик со стенаниями, что ему этот случай не по профилю. Медик видел, что я зол, но не знал, почему. Объяснять я ему не собирался.

Женщина-пилот.

К Хэду!

Я не специалист по генетике. Иначе объяснил бы тебе, почему женщина-пилот – так для меня дико. Да, я учил в школе, что творят обычные космические излучения с информацией живых клеток, не говоря уже про всякие там гамма-всплески. Но в деталях – не помню. Помню только, что если в первом поколении козлята у людей не родились, это еще ничего не значит.

Помню, что мужчины якобы менее восприимчивы к той посторонней информации, которую гонят сквозь пространство чужие звезды. Однако то и дело раздаются скептические голоса ученых: мол, выводы делать рано, и через пару тысяч лет все это выйдет таким боком, что мало не покажется никому.

Однако парни все равно будут болтаться в космосе. Потому что людям нужна новая информация. Даже с риском, что использовать ее мы не сможем. Наши гены жаждут изменений. Пусть из нас выживет один на тысячу – мы все равно полезем в самое пекло.

Другое дело женщины. Страсть к саморазрушению не должна быть присуща им тоже, иначе человечество вымрет.

Есть, конечно, женщины, считающие иначе, но официально леди в армаду, например, не возьмут никогда. На то есть прямой запрет генетического департамента. Летать можно разве что вот так, как Влана – без документов. Ну, может быть, в спецоне еще. Про такое я тоже как-то слышал.

Когда я в детстве читал глупые фантастические саги, там «слабого» полу в космосе – кишмя кишело. В мои же времена не каждый парень рискует летать даже на предельно защищенных пассажирских. Хотя в тот же наземный спецон идут без особого страха – пусть дело это куда более убойное, зато, если уж уцелел, так уцелел. Как только я подал документы в армаду, мне отец сразу сказал: ты теперь для семьи – отрезанный ломоть. На нашей планете нравы патриархальные.

Говорят, что на экзотианских КК встречаются женщины, но и там выбирают жестко: или летай, или рожай – что-нибудь одно. Но, так или иначе, у экзотианок в этом плане свободы больше.

Однако о генетике я размышлял недолго. Проблем и без того хватало. Нужно было срочно доложить о случившемся высшему командованию, пока всё не обросло соплями и сплетнями.

Келли для доклада не подходил, он и красноречие – вещи несовместные, а мне сейчас не позволяла должность. Пришлось срочно связываться с Мерисом, объясняться. Заодно и поругались. Мерис решил сначала, что я тупо хочу его подставить. Заткнулся он только тогда, когда я ткнул его носом в предусмотрительно спасенные от окончательного разложения останки детей и женщин. Ну и пообещал отослать ему все это спецпочтой.

К сожалению, вылететь к нам генерал не мог, однако согласился доложить «через голову», сразу вышестоящему начальству. Теперь я спокойно мог разрешить Келли нести все, что угодно, если на него таки выйдет кто-нибудь из командования и потребует объяснений.

Во время торговли с Мерисом пропала одна из пар дежурных, которых местная наземная служба отрядила патрулировать территорию. Личные браслеты – штука надежная, так просто оба сдохнуть не могли. Похоже, ребята радовали сейчас мародеров – оружие, одежда, а может, и свежее мясо. Бывало такое.

После разговора с Мерисом я с удовольствием сожрал бы кого-нибудь сам, потому – взял шлюпку, четырех бойцов и попробовал на бреющем полете подцепить сигналы личных маячков.

Кое-что вышло. То ли сигналы, то ли похожие помехи, но что-то из заброшенной канализации доносилось.

Канализация завалилась совершенно. Таких ветхих я давно не видел. Пройти мы по ней не смогли, сигнал потеряли. Тем не менее надежда оставалась – мы нашли обломки одного из личных браслетов (без атомной «батарейки», конечно, «батарейку» сперли).

Кто-то предложил попробовать собаку. У местных полисов вполне могли быть собаки.

Связались с городской полицией, добыли пятнистого от страха полиса с лохматой смешной собачкой. Собачка оказалась дружелюбной и ласковой, облизала мне лицо, когда я присел погладить ее и, обнюхав обломки браслета, свистнула в какую-то дыру.

Стали разгребать. Оказалось, пес нашел полузасыпанное ответвление от основного хода. Мы его раскопали. Пес тоже рыл, повизгивая. Под завалом лежал труп, плотно закатанный в пластик. На голове – рана в крошках пенобетона.