Дураки умирают последними

Поразмыслив несколько мгновений, Алексей вошел в первое помещение и осмотрелся, здесь также проводился повальный обыск, после такого что-либо найти было практически нереально, работали ведь профессионалы. Выйдя из апартамента, он вошел в следующее, но и там его встретил точно такой же погром. Обойдя пять помещений, Алексей зашел в шестое и в буквальном смысле слова замер как громом пораженный, помимо разоренных апартаментов посредине зала на столе лежало обнаженное истерзанное тело. Подойдя вплотную и увидев, что сотворили с женщиной, Алексей с большим трудом сдержал рвотные позывы. Тени ее пытали, порезали тело, выкололи глаза и отрубили кисти рук и ног, а ее кровью нарисовали знаки Скальпеля. Ругаясь сквозь зубы, он включил смартфон и, стал снимать все это на камеру и, тут вдруг истерзанное тело зашевелилось и закашлялось. От неожиданности он чуть смартфон из рук не выпустил, но все же он его поймал, продолжая снимать все, что происходит.

– Кто здесь? – узнаваемым шепотом спросила покалеченная женщина, приложив к груди культи своих кистей.

– Это я Барнье. – подыграв, отозвался Алексей и также охрипшим голосом задал ей вопрос:

– Адель, кто все с тобой это сделал и вообще что они от тебя хотели?

– Не знаю я кто это такие, Барнье, но я узнала, кто ими командовал. Это был полковник Коррван, второй заместитель начальника тайной полиции князя Тогура, его выдала татуировка в виде тернового венца на правой кисти, он в столице к нашим девочкам больше года наведывался. Коррван хотел завладеть нашими архивами, но взял те копии, которые мы заранее заложили. Барнье, я умираю, боже, как же мне больно… – совсем тихо проговорила женщина, содрогаясь всем телом от непереносимой боли, но взяв всю свою волю в кулак, заговорила вновь:

– Барнье, я тебя прошу, помоги Кларисс, она очень хорошая и способная девочка, не хотелось бы, чтобы она пропала. Пообещай мне, что спасешь Кларисс…

– Я обещаю тебе, Адель, что сделаю все, что в моих силах для ее спасения, вот только как я это сделаю, я не знаю, – проговорил Алексей, ощущая себя не в своей тарелке, общаться с умирающей женщиной, да к тому же принимающей его за кого-то другого, было в высшей степени неприятно и тяжело, она умирала на его глазах.

– Запомни пароль: «стивелар». Она сразу поймет и начнет выполнять твои распоряжения… – уже совсем тихо проговорила женщина и знаками дала понять, чтобы Алексей к ней приблизился, ей стало совсем уж тяжело дышать. Он приблизился и, когда она ощутила его дыхание, произнесла:

– Наш настоящий архив находится в Музее цветов, его хранителем и смотрителем является барон Иммаргон, отдай ему мой жетон, который висит на шее, это и есть знак высшего допуска. – Женщина, произнеся последние слова несколько раз дернувшись всем телом, замерла. Из ее рта пошла кровавая пена, она, выполнив свой долг, ушла из жизни. Приложив ладонь к лицу, Алексей закрыл глаза скончавшейся Аделии и глубоко вздохнув, осмотрел ее шею и увидел простенькое медное украшение в виде бус, где висел медальон. Сняв бусы, он уложил их во внутренний карман и, спрыгнув со стола, еще раз беглым взглядом осмотрел помещение и ничего не найдя, направился в следующие, но они также были разгромлены и обильно облиты керосином.

Оставаться в усадьбе более не имело никакого смысла и по этой причине, Алексей быстрой походкой покинул дом и, добравшись до чердака, посмотрел на пленницу, тихо лежавшую на сеновале и, подумав несколько мгновений, направил на нее камеру смартфона и спокойно обратился к ней:

– Слушай сюда, красавица. Мне нет какого-то особого вида на тебя, и я готов тебя отпустить, но ты должна будешь выполнить два моих условия. Смотри, я слов своих на ветер не бросаю. Во-первых: ты мне расскажешь, для чего ты забралась в усадьбу и выкрала фотографии с развлечениями гостей, ну а во-вторых: сходишь со мной и посмотришь, что сделали тени, со всеми кто там был. В общем-то, это все, что от тебя требуется, ты эти условия выполняешь и идешь на все четыре стороны, а если нет, то остаешься здесь связанной, а я ухожу.

Девица активно закивала в знак согласия и, тогда Алексей подошел к ней и, сняв кляп, достал из голенища сапога нож и перерезал веревку на ногах, после чего отошел на пять шагов назад. От девчонки следовало отделаться как можно скорее, таскаться с ней не хотелось вообще, да и не интересовало его толком, для чего она пробралась в усадьбу и выкрала фотографии. Ему требовался хотя бы один свидетель, подтверждающий, что к резне, учиненной в усадьбе он никакого отношения не имеет, а то, что об этом теперь раструбят все средства массовой информации он нисколько не сомневался. Теперь-то кому-то будет легко свои гнусности списывать на Скальпеля, обвиняя его во всех смертных грехах. После всего случившегося у него разом пропало всякое желание работать со штаб-майором от слова совсем. Быть может, его вины в этой резне не было, но вот его начальство было еще как при каких делах…

– Ну, так как, согласна или нет?

– Согласна, – ответила она, неотрывно наблюдая за ним с определенной опаской.