Дураки умирают

Две или три недели они встречались каждый вечер, он был мил и застенчив, и Джанель начала проявлять нетерпение. После каждого свидания он присылал цветы. Подарил ей заколку от Тиффани, зажигалку от Гаччи, антикварное золотое кольцо от Роберто. И был безумно в нее влюблен. Она попыталась затащить его в постель и, к своему изумлению, особого интереса с его стороны не обнаружила. Смогла только дать понять, что согласна, и наконец он пригласил ее поехать с ним в Нью-Йорк и Пуэрто-Рико. Возможно, из чувства вины. С некоторыми мужчинами такое случается. Они могут изменять женам только за тысячи миль от дома. Во всяком случае, по первому разу. Она находила это забавным.

Первую остановку они сделали в Нью-Йорке, и он брал ее с собой на деловые встречи. Она видела, как он вел переговоры о покупке прав на экранизацию только что опубликованного романа и сценария, написанного знаменитым писателем. От его застенчивости не осталось и следа. Ливерман превратился в топ-менеджера, четко знающего, какая у него цель и как до нее добраться. А в первую ночь, когда они поднялись в их люкс в «Плаза», она узнала еще одну сторону Теодора Ливермана.

Он показал себя едва ли не полным импотентом. Поначалу она разозлилась на себя, чувствуя, что не проявила должного старания. Удвоила усилия и получила-таки желаемый результат. На вторую ночь у них получилось лучше. В Пуэрто-Рико — еще лучше. Но такого неловкого, ничего не умеющего любовника у нее никогда не было. Так что в Лос-Анджелес она вернулась с радостью. Он проводил ее до дверей квартиры и попросил стать его женой. Она ответила, что должна подумать.

Желания выходить за него замуж у Джанель не было, за что она получила нагоняй от Дорана:

— Должна подумать? Должна подумать?! У тебя определенно что-то с головой. Парень от тебя без ума. Ты выйдешь за него замуж. Проживешь с ним год. А потом уйдешь как минимум с миллионом, а он по-прежнему будет тебя любить. Ты сама будешь выбирать роли. Тебя будут воспринимать совсем по-другому. И потом, через него ты сможешь познакомиться с другими богачами. Возможно, они понравятся тебе больше, а кого-то ты и полюбишь. Ты сможешь кардинально изменить свою жизнь. Да, год тебе будет скучно, но страдать тебе не придется. Страдать тебя никто не просит.

Дорану казалось, что он большой умник. Что открывает Джанель глаза на реалии жизни, тогда как любая женщина знала обо всем этом и о многом другом с колыбели. Но Доран признавал, что Джанель тошнит от одной мысли о том, что она собирается предать другого человека. Да еще так расчетливо и хладнокровно. Что она слишком любит жить, чтобы отдать целый год беспросветной скуке. Поэтому Доран быстро ввернул, что ей, возможно, придется скучать этот год и без замужества. И к тому же она подарит Теодору год счастья.

— Знаешь, Джанель, даже если у тебя худший день в жизни, быть рядом с тобой лучше, чем со многими людьми в их лучший день, — и говорил он это совершенно искренне, что случалось с ним крайне редко. Пусть слова эти и лили воду на его мельницу.

Но решающим фактором оказались не уговоры Дорана, а не свойственная Теодору агрессивность. За двести тысяч долларов он купил прекрасный дом в Беверли-Хиллз, с бассейном, теннисным кортом, нанял двух слуг. Он знал, что Джанель обожает теннис. Играть она научилась уже в Калифорнии, у нее был короткий роман с инструктором, очень красивым блондином, который безмерно удивил ее, прислав счет за занятия. Потом другие женщины многое порассказали ей о калифорнийских мужчинах. О том, как в баре они позволяли женщине платить за то, что она пила, а потом приглашали на ночь. И утром не давали денег даже на такси. Инструктор прекрасно проявил себя и в постели, и на корте, значительно расширив познания Джанель в обеих сферах своей деятельности. Но он быстро ей наскучил, потому что одевался лучше, чем она. Да еще трахал не только ее подруг, но и друзей, а Джанель, при всей своей непредубежденности, полагала, что это уж чересчур.

С Ливерманом она никогда не играла в теннис. Однажды он как бы между прочим упомянул, что в средней школе выигрывал у Артура Эша, поэтому она решила, что он сильно превосходит ее по мастерству и, как все хорошие игроки, предпочитает не играть с начинающими. Но когда он убедил ее въехать в новый дом, они устроили теннис-пати.