Дураки умирают

В дом она влюбилась с первого взгляда. Роскошный особняк — других в Беверли-Хиллз не строили, — с комнатами для гостей, кабинетом, раздевалкой с душем у бассейна. Она и Теодор обсуждали, как они обставят комнаты, вместе ходили по магазинам. Но в постели он показал полную несостоятельность, так что Джанель перестала и пытаться. Он пообещал ей, что после развода в следующем месяце и их свадьбы все наладится. Джанель очень на это надеялась, ее переполняло чувство вины — все-таки она выходила замуж не по любви, а по расчету, и она решила хотя бы быть верной женой. Но отсутствие секса действовало ей на нервы. И в день теннис-пати у нее создалось ощущение, что старается она зря. Джанель почувствовала, что дело нечисто. Но в том, что слова у него не расходятся с делом, Теодор Ливерман сумел убедить не только саму Джанель, но и всех ее друзей и даже циничного Дорана, вот она и решила, что ей не дает покоя терзаемая чувством вины совесть.

В день теннис-пати Теодор наконец-то вышел на корт. Играл неплохо, но чувствовалось, что он любитель и никогда не смог бы побить Артура Эша. Это открытие потрясло Джанет. Она ведь не сомневалась в том, что Теодор не лжец. А в этом вопросе Джанель не считала себя наивной. Она всегда исходила из того, что любовники врут. Но Теодор никогда не набивал себе цену, никогда не хвастал, не упоминал о количестве своих денег или своей известности в финансовых кругах. Он вообще ни с кем, кроме Джанель, не разговаривал. Такая манера поведения встречалась в Калифорнии крайне редко, а ведь Теодор Ливерман прожил здесь всю жизнь. Но выход на корт показал Джанель, что в одном он лгал. И лгал блестяще. Ведь эту мимолетную фразу он более не повторял, не старался ее выпятить. Так что у Джанель не возникло никаких сомнений. Она вообще не сомневалась в его словах. Он, безусловно, ее любил. И доказывал это всеми возможными способами, кроме одного, самого главного, — в постели.

По завершении теннис-пати Теодор сказал, что ее маленького сына пора привезти из Теннесси и поселить в их доме. Если бы не ложь о победе над Артуром Эшем, она бы согласилась. Но тут сказала, что подумает. И правильно сделала, потому что на следующий день, когда Теодор уехал на работу, к ней пришла гостья.

Миссис Теодор Ливерман, до того пребывавшая в тени кулис. Симпатичная, миниатюрная, но испуганная и потрясенная красотой Джанель. Похоже, она просто не могла поверить, что ее мужу мог достаться такой бриллиант. Как только женщина представилась, Джанель почувствовала огромное облегчение и так тепло приветствовала миссис Ливерман, что та еще больше смутилась.

Но и миссис Ливерман удивила Джанель. Она совершенно не злилась.

— Вы знаете, мой муж такой нервный, такой чувствительный, — начала она. — Пожалуйста, не говорите, что я приходила к вам.

— Разумеется, — заверила ее Джанель. Ее душа пела. Сейчас жена потребует вернуть мужа, и она преподнесет его на блюдечке с голубой каемочкой.

— Я не знаю, где Тед берет все эти деньги. У него хорошее жалованье. Но нет никаких накоплений.

Джанель рассмеялась. Ответ она уже знала. Но все равно задала вопрос:

— А как насчет двадцати миллионов?

— О боже, о боже! — Миссис Ливерман закрыла лицо руками и разрыдалась.

— И в средней школе он не обыгрывал в теннис Артура Эша, — уверенно добавила Джанель.

— О боже, боже! — рыдала миссис Ливерман.

— И в следующем месяце вы не разводитесь, — добавила Джанель.

В ответ только громкие всхлипывания.

Джанель прошла в бар, плеснула в два стакана шотландского, заставила женщину выпить виски.

— Как вы все узнали? — спросила Джанель.

Миссис Ливерман открыла сумочку, словно хотела найти носовой платок и вытереть слезы. Но достала пачку конвертов. Со счетами. Джанель внимательно их просмотрела. И все поняла. Он выписал чек на двадцать пять тысяч долларов в качестве первого взноса за дом. В прилагаемом письме просил разрешения вселиться до полного расчета. Банк возвратил чек в связи с отсутствием денег на счету. И теперь строительная компания грозила упечь Ливермана в тюрьму. Возвратил банк и чек, выданный фирме, которая обслуживала теннис-пати.

— Ну и ну! — покачала головой Джанель.

— Он такой чувствительный, — вздохнула миссис Ливерман.

— Он болен, — уточнила Джанель.

Миссис Ливерман кивнула.

— Причина — гибель двух его сестер в авиакатастрофе? — участливо спросила Джанель.

Крик отчаяния сорвался с губ миссис Ливерман:

— Не было у него никаких сестер. Неужели вы не понимаете? Он патологический лжец. Он лжет обо всем. У него нет сестер, у него нет денег, он не разводится со мной, он использовал деньги фирмы, чтобы свозить вас в Пуэрто-Рико и оплатить расходы по дому.

— Так зачем он вам нужен? — искренне удивилась Джанель.

— Я его люблю, — ответила миссис Ливерман.