Дурдом на выезде

— Капусту лучше всего брать брюссельскую, — могла посоветовать она, намекая на займы в бельгийских банках, — и не следует торопиться с тем, чтобы вбросить ее в блюдо, лучше положить ее туда, после того, как добавите лечебные индийские пряности.

В результате собеседник понимал, что бельгийские займы необходимо брать частями и вкладывать в дело лишь после того, как индийские фармакологические концерны также этим делом заинтересуются.

Приготовить по такому рецепту еду вряд ли представлялось возможным, но в сложной кухне биржевых игр кулинария по Ушаковой славилась точностью прогнозов.

Ася блистала знаниями сложнейших экономических комбинаций, искрилась пониманием тончайших механизмов макроэкономики. И всем этим была обязана Марвину Ингу. В основном ему, потому что обращалась за консультациями и помощью еще к десятку финансистов и экономистов. Эти джентльмены, так же, как и сэр Марвин, чувствовали себя должниками миссис Ушаковой после того как она спасла их от разорения и краха, уготовленного им аферой Кармайка.

Нужно отдать Асе должное: она оказалась гением компиляций. Из многочисленных источников информации Ася извлекала то, что ей нужно и с удивительной ловкостью «сочиняла» свои рецепты. Для такой работы требовалось не только наличие информации, которую ей поставляли в изобилии, но и действительные знания экономики. И она ими обзавелась, не жалея на это ни сил, ни времени.

Порой Ася сама поражалась: «Ну до чего я умна! Никогда бы об этом я не узнала, если бы Игорь тогда не привел в нашу квартиру Стерлядь».

В общем, Ася была довольна своей новой жизнью. Она на удивление легко пережила разрыв с мужем и точно знала, что помог ей в этом Горохов…

Горохов! Чудесный Горохов! Самый добрый, самый умный, заботливый, милый, красивый Горохов! Горохов! Горохов!!!!

Как ей повезло!

Нет, Ася в него не влюбилась. Она просто ни на секунду не забывала, что он мужчина, и что ей спокойно, когда она видит его.

Горохов испытывал примерно такие же чувства к Асе. Он всегда помнил, что она стопроцентная женщина, и был умиротворен и спокоен, когда видел ее.

Если их дружба и носила оттенки нежности, то лишь легкие. Говорили они в основном о делах, в душу друг к другу не лезли и все равно понимали любое движение этой души с полуслова.

Однако это их понимание не мешало твердой уверенности: главное в жизни — дело, остальное — лирика и чепуха. Оба знали, что на лирику эту вряд ли уже поведутся. Успех в жизни определяют не чувства, а деятельность — точнее, ее плоды.

Плоды имелись, поэтому Александра с Гороховым были и жизнью, и друг другом довольны. Свободными вечерами они вместе ужинали, обсуждали дальнейшие планы, потом расходились по своим номерам. А на следующий день бок о бок «сражались» за общее дело. Так было и месяц, и два, и три, и четыре, и пять…

И было бы, думаю, больше, не произойди очень досадный случай. Для Аси день не заладился прямо с утра. Сначала произошел неприятный разговор с Гороховым. Он признался ей в том, что в последнее время скрывал: рейтинг Аси уже месяц не поднимается и вот-вот начнет падать.

— Но почему? — удивилась она. — Почему популярность моя не растет?

Горохов ее просветил:

— Ты слишком увлеклась своим образованием. Если невежество еще как-то и можно спрятать, то образование, как шило в мешке, — не утаишь. Ты теряешь естественность, непосредственность.

— Нет, я такая же, как была!

— Ошибаешься. Ты не та.

— Что же во мне изменилось?

— Все! Речь, образ мыслей, даже походка. Ты становишься похожа на Савенову.

Ася растерялась:

— Но ты же сам говорил, что я должна быть на нее похожа. Сам убеждал, что нужно учиться, вот я и училась.

— Да, но во всем нужна мера. Зачем ты лишнее учишь? Зачем в экономику лезешь? А в политику лезешь зачем?

— Я только для дела. Я хотела сделать еще и еще лучше.

Горохов осуждающе покачал головой:

— Но меня-то хоть не дури. Ты хочешь всем доказать свою исключительность. Престарелый вундеркинд! Я и так вижу, что ты необыкновенно способна. Остановись. Твои речи уже не так зажигательны. Домохозяйки зевают и теряют к тебе интерес.

Потрясенная Ася задумалась. Да и было над чем.

— Слушай, Горохов, — с надеждой спросила она. — А может мне искусству декламации поучиться?

Упреждая его возражения, она поспешно добавила:

— Я время найду. Уплотню график, буду на час меньше спать…

Он взвыл:

— О нет! Она неисправима!

— Ну правда, я смогу, я постараюсь, — промямлила Ася.

— Хватит! Тебе как раз не надо больше стараться! Перестаралась уже! Будь проще и люди к тебе потянутся! Ну надо же, какая зверская жажда знаний ее обуяла! Спасу нет! — с отчаянием заключил Горохов и приказал: — Все. С этого дня прекрати!

Она ошарашено пискнула:

— Что прекратить?

— Слушай, не хотел я тебя расстраивать, но дальше рисковать не могу. С этого дня прекращаешь разыгрывать из себя железную леди и превращаешься в простую домохозяйку.

— Но как?

Горохов нервно хохотнул: