Дуреха

Тогда ей было почти семнадцать, сейчас – тридцать четыре, и за все это время они виделись раз пять-шесть. Слово свое отец сдержал, деньги посылал каждый месяц, и дочь совершенно ни в чем не нуждалась. Помощь была явной и очень ощутимой, но Зойка после его отъезда стала реально ощущать себя сиротой.

После школы Зойка вместе с Дарьей поступила в медицинский колледж. Это было время смелых решений! Именно тогда и появилась еще одна их тайна.

Дашка училась очень хорошо, и ее семья мечтала, что она продолжит семейную династию и станет врачом. Но вот незадача: Зоя училась слабее подруги и ни за что не смогла бы успешно сдать экзамены в медицинский институт. И тогда Дарья придумала выход.

Девчонки договорились, что Даша дома скажет, будто провалилась на экзамене в медицинском, а документы они вместе с Зойкой отправят в медицинский колледж.

– Нет, ни за что, – сначала категорически воспротивилась Зоя. – Ты, Дашка, с ума сошла? Это же черная неблагодарность с моей стороны, твоя семья столько для меня сделала! Не могу я принять такую жертву. Иди учись в институте, нечего голову людям морочить.

– Нет, – Даша сердито топнула ногой. – Мы с тобой всю жизнь вместе, ты мне как сестра! Для меня что ты, что Наташка–разницы нет. Не брошу я тебя!

– Дашунь, как я в глаза твоим смотреть буду? Бабушка твоя этого не переживет. Да и для Ирины Ивановны какой удар будет огромный! Нет! Не хочу я тебе судьбу ломать. Я и без этой твоей жертвы всегда рядом, близко, только руку протяни.

Но Дашку, если она что-то решила, переубедить еще никому не удавалось. Сказала – сделала. На экзамен в институт не пошла, а дома всем сообщила, что завалила химию.

Опасения Зои оказались не напрасны: Ирина Ивановна пила корвалол, а бабушка хваталась за голову.

– Да как же так? Позор-то какой, – причитала бабушка.

Но девчонки дело сделали и ни о чем не жалели: работали рядом, дружили и по-прежнему помогали друг другу.

Лет шесть назад Зоя вышла замуж. Дарья, к тому времени тоже побывавшая замужем и благополучно разведенная, не удивилась. Что ж тут особенного? Надо все в жизни испытать! А уж когда через полтора года Зойка с мужем развелась, подруга только подмигнула ей: «Ничего. Проживем».

Жизнь продолжалась, хотя Зоя осталась с трехмесячной дочерью на руках.

– Что вы, девчонки, совсем обезумели? – буйствовала бабушка Даши. – Наша Дарья – безмужница и брошенка, дак хоть без детей на руках осталась, а Зоя, так и вовсе теперь мать-одиночка! Это что? Мода такая нынче пошла – мужей взашей выталкивать?

Старушка, видно, подзабыла, что когда-то сама выставила зятя из дома, хотя дочь осталась одна с двумя детьми.

В общем, теперь у Зойки росла очаровательная Катюшка, одногодка и лучшая подруга Наташкиной дочери.

– В нашем доме круговерть какая-то, – хохотала Дарья. – Я дружу с Зойкой, ее Катюшка–с нашей Юлькой, Наташка – с мамой, и только бабушка держит нейтралитет!

– Замолчи, дуреха, – отбивалась бабушка, пряча улыбку. – Тебе тридцать четыре, а ты без мужа, без высшего образования, без детей. Просто ветер в поле. Легкомысленная вековуха.

– А ничего, что здесь все без мужей, а только я почему-то – перестарок и безмужница, – обиженно разводила руками Дарья. – Точно, нет в мире справедливости!

Сегодня день начался без происшествий. На планерке никто никого не ругал, процедуры все выполнялись в срок, пациенты ни на что не жаловались и не скандалили.

Делая уколы, ставя капельницы, выполняя переливание крови, Дарья старалась: пациентов она всегда жалела, сочувствовала и никогда не отмахивалась от их жалоб и просьб. Все медсестры в отделении уже знали, что, если Дарья идет на работу с огромной сумкой, значит, опять тащит одному – теплое белье, второму–тапочки, третьему–банку варенья. Кому-то зубную пасту, кому-то коробку конфет.

– Дашка, ты у нас мать Тереза что ли? – посмеивались девчонки-коллеги. – Разоришься на бесплатной помощи! Может, в фонд какой-нибудь пойдешь работать?

Зато пациенты благодарно кивали:

– Спасибо, Дарья Васильевна! Благодетельница!

Дарью все любили. Было в ней что-то несовременное, давно утерянное, забытое: то ли удивительная симпатия к окружающим, стремление кинуться на помощь, то ли умение разделить чужую боль, поговорить и выслушать.

Она и сама теперь понимала, что не ошиблась, выбрав профессию, потому что все, что должна делать медсестра, казалось для молодой женщины естественным, обязательным и очень правильным.

Глава 3

Январь в этом году лютовал. Злобствовал, злился, бесился.

После крещенских морозов все ждали потепления. Прогнозы синоптиков даже обещали оттепель. Но не зря говорят, что обещанного три года ждут – предсказания их не оправдались. Было по-прежнему очень ветрено, студено и морозно.

Дарья зиму терпеть не могла. Она всегда мерзла, сколько бы вещей на себя ни натянула. Ноги, словно ледышки, не согревались даже в толстых шерстяных носках ручной вязки. Руки сразу краснели, пальцы утрачивали природную гибкость. Стоило выйти на улицу, как ее начинал колотить озноб.