Дуреха

Каждую новую зиму Дарья переживала с трудом, и каждый год, проклиная метель и стужу, обещала себе будущую зиму провести в теплых краях.

Сестра, однажды услышав это, насмешливо прищурилась:

– Ты что, перелетная птица? Это ж они на зиму улетают в теплые края.

– Я согласна быть кем угодно: и перелетной птицей, и бегемотом, и бабочкой – лишь бы не мерзнуть здесь, – отмахнулась Даша.

Но ведь судьба любит подшутить.

Дарья зиму терпеть не могла, но именно зимой с ней чаще всего и происходили всякие невероятные вещи. Зимой она когда-то сломала руку, зимой первый раз влюбилась, зимой разошлась с мужем.

Дарья не пользовалась успехом у мужчин. Так уж сложилось, что она, в отличие от худой и высокой Наташки, больше походившей на маму, оказалась среднего роста, упитанной и одноцветной.

У Даши были темные волосы какого-то шоколадного цвета, который стилисты называли зрелым каштановым, и такие же коричневые глаза, больше похожие на темную смородину. Консервативная по характеру, Даша, не в пример своим сверстницам, не пыталась себя улучшить: волосы не красила, ресницы не наращивала, уколы красоты не колола. И не потому что считала это излишеством или глупостью, нет! Просто она этого не любила. Зато часто делала маникюр, который обожала.

В одежде Даша тоже изысков не допускала, не экспериментировала. Носила прямые юбки, блузки, брюки и платья. Полноты своей она не стеснялась. Не пыталась втянуть живот, заниматься спортом или покупать утягивающее белье, просто принимала себя такой, как есть, и была вполне счастлива.

Но в жизни не все зависит только от нас и наших вкусов.

Мужчины, как оказалось, имеют другие предпочтения.

К несчастью, мужская и женская позиция в Дашином случае не совпадали, поэтому любовь нечасто гостила в ее жизни.

Когда Дарья училась в шестом, ей, например, очень нравился мальчик из параллельного класса. Беленький, чистенький, выглаженный, он играл на виолончели, ходил в школу с модным тогда «дипломатом», говорил тихо, двигался неспешно. Он задумчиво глядел в окно на переменах. Купив в буфете пирожок, жевал медленно, рот и руки вытирал белоснежным носовым платком. Даша, умиляясь, глядела на него как на редкий выставочный экземпляр. Подходила, останавливалась рядом и замирала. Любовалась. Глаз не могла отвести.

Но однажды мальчишка, заметив ее, недовольно остановился на лестнице.

– Ну? – насупился он.

– Привет, – смущенно зарделась Даша.

– Тебе чего надо?

– Ничего, – млея от счастья, Даша пожала плечами.

– Ну, тогда и не стой рядом. Ты толстая.

Любовь прошла мгновенно. Лопнула, как воздушный шарик.

В одиннадцатом она влюбилась в молоденького учителя по литературе. На уроках, не дыша, слушала его лекции о Бунине и Куприне, стащила у Наташки тушь для ресниц и блеск для губ. У мамы выпросила белую блузку с жабо. Трепеща от волнения, на переменах ходила в кабинет литературы, записалась на факультатив и стала активной участницей школьного литературного марафона. Молодой человек ее влюбленности не замечал, требовал более четкой дикции при декламировании стихов и жестко критиковал ее презентации и проекты.

Даша ужасно страдала, ночью плохо спала и совсем потеряла аппетит.

– Что-то творится с нашей девочкой, – учуяла неладное бабушка. – Такого в жизни не случалось, чтобы она три дня подряд от ужина отказывалась!

– Дашенька, что болит? Горло? Голова? Живот? – подозрительно приглядывалась Ирина Ивановна.

– Отстань, мама, – отмахивалась дочь. – Ничего не болит.

– Ты моя дочь, я чувствую, тебя что-то тревожит, – нервничала мать.

– Все! Хватит! Дайте жить спокойно, – Дарья решительно захлопывала перед ней дверь своей комнаты.

Но всеобщая паника, царящая дома, подвигла Дарью к решительным действиям. Вместо сочинения, заданного на дом по творчеству Анны Ахматовой, она написала посередине страницы четыре строки из любимого стихотворения великой поэтессы:

«Ты письмо мое, милый, не комкай.
До конца его, друг, прочти.
Надоело мне быть незнакомкой,
Быть чужой на твоем пути».

На следующий день ее вызвали к классному руководителю.

Евгения Александровна сидела за столом, а по классу взволнованно ходил молоденький учитель литературы.

– Дарья, объяснись, пожалуйста, – классная дама изумленно поглядела на нее. – Что за сочинение по литературе ты написала?

– Это же строки из Ахматовой, – пожала плечами Даша. – А что такое?

– Но тема, насколько я поняла, была определенная? Причем здесь эти слова? Это что? Только эпиграф? А где само сочинение?

– И вы не поняли, Юрий Николаевич? – Даша обернулась к бегающему по классу молодому учителю.

– Нет, – испуганно споткнулся тот на ровном месте, но, под ее пристальным взглядом, замялся. – Мне кажется, я догадался.

– Да что тут гадать, Юрий Николаевич? Я люблю вас, – кинулась, как в омут, Даша.

Юрий Николаевич пошел багровыми пятнами.

– Господи, Дарья, – ахнула Евгения Александровна, – как ты можешь? Ты с ума сошла? – она обернулась к насмерть перепуганному учителю. – Да что, вообще, здесь происходит?