Дурень. Книга вторая. Позывной "Калмык"

А дальше просто сплошные удачи. С Ивлевым договорились на семь использований огромных жеребцов для улучшения породы у помещиков, живущих в окрестностях Тулы. Правда, всем подавай разных. Двое хотели фризов, один шайра, двое битюга Афоньку наметили в производители, а ещё две кобылки ждали Клайдсдейла Ворона. Понятно, что никто из тех барей не видели в глаза Сашкиных лошадей, только со слов Александра Ивлева, а нет, ещё у главного лошадника Тулы был, как бы альбом, в котором он собрал вырезки из литографий и рисунков разных, где были запечатлены лошади почти всех пород, про некоторые Сашка и слыхом не слыхивал. Вот в этом альбоме и были «портреты» его жеребцов. Так что помещикам можно было не вслепую выбирать, а по такому своеобразному каталогу. Все сделки Ивлев обещал закрыть в течение месяца. А это значит, что с финансами чуть легче станет, сразу семь сотен рублей перепадёт. Останется до нужной суммы чуть.

И только распрощались с Ивлевым, как прискакал Агафон с пугающим «Едуть». Сашка бросился к лесу, но что-то толкнуло его, и дурень у кустов задержался на опушке. И решил не идти сразу в хижину «Дяди Тома», а понаблюдать с опушки, кто там опять «едуть». И правильно сделал. Это совсем не полиция оказалась, а на бричке прибыл господин Иваницкий. Один, ну в смысле с кучером, конечно, но без всяких полицейских. И сразу понятно стало, чего это Агафон тревогу поднял. Был Иваницкий одет в зелёного сукна сюртук, а не в свою обычную форму ахтырских гусар с коричневым ментиком и синими штанами.

Привёз Олег Владимирович новости совершенно потрясающие. Они многое ставили на место, но и вопросы возникали. Скелеты в шкафу оказались живыми, давай шевелиться и гадости гадить.

— Что вы знаете, Ваша Светлость, о первой жене вашего отца? — интересный вопрос задал бывший гусар.

Сидели они в беседке. Кох её в Басково застеклил. Дом был небольшой и гостиная мрачная какая-то, с маленькими подслеповатыми оконцами. В ней гостей принимать не комильфо. А вот в большой теперь застеклённой веранде светло и тепло от небольшой буржуйки, изготовленной на оружейном заводе в Туле по чертежу Коха.

— Я про это узнал совсем недавно, а что? — Сашка сам налил Иваницкому новый свой напиток. Попытался чешскую «Бехеревку» повторить. Кардамон достал, полынь, анис, можжевельника шишечки. Не так и плохо, может чуть кардамона переложил в первой партии. Ничего, вторая лучше получится. Но и сейчас это было совершенно непривычное пойло, уже в «Провансе» все именно Бехеревку заказывает.

Олег Владимирович, как-то хитро эдак улыбнулся и, подняв вверх палец, проговорил по слогам:

— Первую жену вашего отца звали Анна Антоновна…

Событие тридцать шестое

Ходжа, да ты мстителен, как туркменский хомяк. По крайней мере, щеки надуваешь точно так же…

Андрей Белянин «Посрамитель шайтана»

Сашка репу почесал. Итак, первую жену князя Болоховского Сергея Борисовича звали Анна Антоновна Селиванович. Исходя из возможного возраста этой женщины получалась, что она старшая сестра этого великана Антона Антоновича Селивановича, того самого соседа, который отправил сыновьям Шахматова письма, в коих обвинял Сашку в преждевременном выстреле. Выстрел был, конечно, не преждевременный, а после сигнала, но времени между ними почти не было, секунда, мог и принять стоящий со стороны Шахматова секундант один за другой. Но ведь прилюдно ничего не сказал. А сыновьям написал в надежде, что те прискачут и грохнут Сашку на дуэли, но пацаны, проверив у генерала Соболевского информацию, вызывать дурня на дуэль не стали. И раз его ищет полиция, то либо они, что очень вероятно, либо Селиванович в полицию на него донесли.

— Селиванович? А как умерла первая жена вашего отца, Александр Сергеевич? — вывел Коха из задумчивости бывший гусар.

— Ездила на богомолье зимой и простыла. Ксения говорит, что она не могла родить ребёнка и ездила часто на богомолье, но сами понимаете, это было до рождения Ксении.

— Вот, в этом всё и дело. Мог господин Селиванович винить вашего отца в смерти своей сестры. И ещё штришок к этому полотну. Деревня Заводи была приданым Анны Антоновны Селиванович.

Сашка вновь затылок поскрёб. Ну, всё вроде гладко. Этот боров решил воспользоваться возможностью и отомстить сыну человека, якобы сгубившего его любимую старшую сестру, может даже мать ему заменившую, если возраст прикинуть. Мало ли, вдруг мать у них умерла, скажем, родами. Частое явление сейчас. Узнать не просто, много времени прошло, но попытаться можно. Хотя… что это меняет?

— Не великий я знаток законов, но если вы умрёте, Ваша Светлость, или ваши земли отойдут государству по суду, то не может ли Антон Антонович подать прошение о возвращении приданого его сестры? — прихлёбывая маленькими глоточками бехеревку кинул ещё один камешек на весы Иваницкий.