Дурилка картонная

— Ну… поведение наше изучают… — пояснила она. — В естественной обстановке…

— Зачем?

— Да кто ж их разберёт!

— А в Гондурасе, значит…

— Да, — сказала Аля, протирая салфеткой линзы. — В Гондурасе сейчас сложно. Крайне сложно. Скоро у всех на улице документы проверять начнут. Ну так дурилки там шестого поколения, что вы хотите? Свет умеют включать, телевизор, лифтом пользуются, кое-какие слова произносят уже по-испански…

Надела очки, глаза её вновь расплылись во всё стекло.

— А сами-то вы из полиции? — уточнил на всякий случай Нестор.

— Тесно сотрудничаем, — уклончиво ответила она.

— А от кого тогда?

— Что от кого?

— От какой вы организации?

— Н-ну… — слегка замялась. — Пока мы ещё не министерство, конечно, но… к тому всё идёт.

— И давно вы… в консультантах?

Застенчиво улыбнулась.

— Месяц назад пригласили. Во-первых, образование. Во-вторых, принимала однажды участие в дубляже фильма… документального… «Шпионы в дикой природе». Может, видели?

— Это где к живым мартышкам механическую подсаживают?

— Вот-вот, он самый.

— Так мы что для них, мартышки? — оскорбился Ступицын.

— Боюсь, что да… Кстати, не уверена, будто мартышки и впрямь принимали робота за соплеменницу. Возможно, тоже прикидывались. Как и мы…

— И много их у нас в городе?

— Кого?

— Дурилок.

— Одиннадцать.

— Всего-то?

— Ну а что вы хотите! Провинциальный городок… Но и с одиннадцатью, как видите, забот хватает…

В следующий миг чаепитие было прервано — за стеной загремела музыка и бодрый баритон восславил во всеуслышание волшебные таблетки от несварения желудка. Диковато переглянувшись, вскочили, кинулись в комнату.

Дурилка всё так же неподвижно сидел в кресле. Возле ожившего телевизора захваченные врасплох замерли обе дочурки. Судя по всему, они-то и включили.

— А то ему скучно… — испуганно выговорила старшая.

* * *

Телевизор вырубили, проказниц прогнали в детскую, вернулись в кухню.

— Теперь к делу, — сказала Аля, извлекая из папки бумаги официального вида. — Подпишитесь здесь… и здесь. Оба.

— Что это?

— Договор.

— О чём?

— Об оказании услуг.

— Кем?

— Вами.

— Кому?

— Нам. На всё время пребывания объекта на вашей территории.

— Вы же говорили, он в любой момент может встать и…

— Совершенно верно. Вот на это самое время. Пока не встал и не вышел. Как только вышел, договор считается расторгнутым. — Очкастая Алевтина Валерьевна умолкла, всмотрелась в изменившиеся разом лица хозяев. — Оплата почасовая, — сочла нужным добавить она.

— Сколько? — Нестор Маркелович посуровел, даже набычился малость, что происходило с ним каждый раз, когда речь заходила об оплате.

Аля сказала. Нестор произвёл в уме вычисления. Супруга — тоже. Переглянулись.

— А… обязанности?

— Тут всё перечислено. В приложении два.

Посмотрели приложение два. Пунктов там было до чёртовой матери, и почти каждый что-нибудь да запрещал. Скандалов в присутствии объекта не учиняй, вреда не наноси, спиртного не наливай…

— А он что, пьёт?

— Да нет, конечно! Чем он пить будет?

— А чего ж тогда?

— Ну, бывает, усаживают за стол, рюмку перед ним ставят… символически…

— Ладно, не будем… А вот тут сказано… — Нестор Ступицын склонился над документом и, туго наморщив лоб, потыкал согнутым пальцем в единственный пункт без частицы «не». — Производить наблюдение… Это как?

— Так. Между делом.

— А докладывать?

— Ну, позвоните, если что-нибудь стрясётся необычное. Но это вряд ли. Вот… — Она вновь запустила руку в папку и извлекла три фитюльки с присосками. — Одну прилепите на входе, одну в комнате, а третью… Третью — сами сообразите, куда. Хотя, конечно, можете и не прилеплять. Ну всё. Пора мне…

* * *

— Слушай, — в тяжком недоумении обратился Нестор к супруге, когда дверь за гостьей закрылась, а на площадке зашумел лифт. — А ведь они, получается, больше платят, чем я в магазине зашибаю…

— Ну так… В магазине-то — постоянно, — робко возразила она.

— Одно другому не мешает…

— Нам же завтра на работу обоим!

— Девчонки присмотрят.

— Так им тоже… В школу, в садик…

— Н-ну… пропустят денёк…

— Я их с ним не оставлю!

Ступицын поглядел в округлившиеся глаза жены и понял, что настаивать бессмысленно. Честно сказать, Нестор Маркелович был грозен лишь с виду и семейство прекрасно об этом знало — вертели им как хотели. Причём всех это устраивало, в том числе и его самого: пускай себе вертят, лишь бы уважение оказывали.

— Отпуск возьму за свой счёт… — прикинул он вслух, — на неделю.

— Ага, неделю! А встанет сейчас да уйдёт?

Призадумался супруг.

— Как уйдёт? — отрывисто спросил он. — Дверь-то закрыта. Ну постоит-постоит перед ней… Ну и вернётся… Кто проверять будет?

— А не вернётся?

— Значит так и будет стоять.

— А видеокамеры?

Нестор досадливо крякнул, однако вскоре вновь повеселел.

— Так она ж сама сказала: можно не прилеплять… Ну-ка глядани, что там снаружи! Топчутся, нет?

Супруга осторожно приблизилась к двери, припала к глазку.

— Вроде никого…

Приоткрыла, выглянула.

— Топчутся… — со вздохом доложила она, закрываясь и на всякий случай проворачивая ключ в замке. — Внизу… на промежуточной… Двое.

— Хреново… — угрюмо прогудел Нестор.