Дурман для зверя

Ясно, госпожа Уварова решила, что чуток полежать мне беспомощным, пока они меня обрабатывают, не помешает. Эх, мама-мама, и злиться-то на тебя не выходит — понимаю же, что с твоей колокольни ты вроде как добро мне делаешь и печешься о всеобщем благе.

— Стоять! Снимайте это! — поднял я руку, пресекая всякие возражения обеих дам. — Меня Милютин привез?

Мать как будто воздухом подавилась, а парень только кивнул, почти с опаской покосившись на нее. А мне не нужно было и смотреть, чтобы ощутить флюиды страха и злости, что она стала излучать.

— Кого еще? — продолжил я допрос медика. Теперь злостью запахло и от Аланы, но ее чувства сейчас — последнее, что я стану принимать во внимание. Да, я козел, ставь на мне уже эту печать окончательно, «любимая невеста», и уходи уже к чертям — обоим же легче только станет.

— Никого, — покачал головой врач.

— Совсем? Может, осмотреть, обследовать, анализ крови?

— Нет, только вас, господин Уваров, — заверил меня он и пошел к двери. — Я за инструментами.

— Знаете что? — процедила практически сквозь зубы Алана. — Меня это все достало!

— Замолчи! — велела мать, но Мазурова отказалась подчиняться.

— С меня хватит! Я тут мучаюсь, высиживая у его постели, и что получаю? Первое, чем он интересуется, — эта девка!

— Он не в себе! Ну-ка, сядь на место. — Госпожа Уварова полностью вошла в свою обычную роль повелительницы всего вокруг, а я откинулся обратно на подушку, предоставляя им самим разбираться с ситуацией. Я в этом отныне не участвую, мне необходимо выяснить, где Аяна и что с ней, а с этим семейным дерьмом пусть сами разгребаются. В конце концов, присутствующие здесь — все взрослые люди. И когда затеваешь какую-то гадость, даже, типа, с благой целью, будь готов огрести последствия лично, не скидывая это на других.

— Захар, извинись и попроси свою невесту остаться, — приказала мать, и я невольно фыркнул, тут же скривившись от боли.

— Алана, мы ведь никакая не истинная пара… — начал, даже не утруждаясь посмотреть на нее.

— Не пори чушь, сын! Понятия не имею, с какой стати тебе такое пришло в голову, но терпеть… — влезла наверняка главная затейница, и хоть мне и было больно напрягаться, но я повысил голос, перекрывая ее гневную речь:

— Ничего и никто больше терпеть и не станет, — отрезал я. — Алана, считаю наши взаимные обязательства аннулированными. И официально обещаю, что если ты не предпримешь каких-либо попыток цепляться за меня, то и я не стану углубляться в обстоятельства искусственного выманивания моего зверя и применения какой-то химической ерунды для манипуляции моим сознанием. В противном случае я сделаю все это достоянием всего сообщества оборотней и очень сомневаюсь, что после такого к тебе приблизится хоть один мужчина в своем уме. Как заявила моя мамочка, мы, конечно, примитивнее вас, прекрасные коварные дамы, но больше всего терпеть не можем, когда из нас делают ослов, бегающих за морковкой, что к тому же еще и ненастоящая.

— Цепляться за тебя? — в гневе прошипела моя бывшая. — Да кому ты сдался!

— Алана! — одернула ее мать.

— Хватит! Я не собираюсь больше корчить из себя всепрощающую дуру и бегать за этим никчемным кобелем! Господи, он даже достойным любовником никогда мне не был, за что тут держаться? За происхождение? Да плевать всем давно на вашу чистоту крови! А прежде чем пугать меня разоблачением, Захарка, подумай о том, что я за собой и мамашу твою потащу. Это ведь все ее…

— Заткнись, девчонка! — рявкнула госпожа Уварова. — Выйдешь сейчас за эту дверь — и останешься без копейки, ясно?! Твоя мать сделает так, как я скажу.

— Да плевала я! Мне только пальцами щелкнуть — и очень-очень состоятельный любовник заберет меня вот как есть прямо с порога этой чертовой больницы! Или могу поступить еще проще. — Алана затрясла своим айфоном. — Один звоночек моему отцу с правдой о волшебном обретении им пары в лице моей мамы — и никакие денежные проблемы мне не грозят.

— Ах ты, дрянь неблагодарная! — Голос матери стал напоминать предупреждающее тарахтение гремучей змеи, и я, не сдержавшись-таки, рассмеялся, о чем сразу пожалел, простреленный болью в ребрах.

— Не вижу поводов для твоего веселья, сын, — переключилась мать на меня. — Если Алана сейчас уйдет отсюда не в статусе твоей будущей жены, считай, семьи у тебя больше нет.

— Алана, всего хорошего, — указал я незагипсованной рукой в сторону двери. — Разрешаю тебе как угодно поливать меня, обзывая любыми словами и обвиняя в любых грехах, за которые ты меня САМА и бросила.

— Нет! — В какой-то момент мне показалось, что женщина, произведшая меня на свет, скорее глотку вырвет несостоявшейся невестке, но не выпустит ее, но в последний момент госпожа Уварова вернула себе самообладание и извечно царственную осанку и даже не взглянула вслед унесшейся прочь Алане.

— Абсолютно неправильный выбор, Захар, — холодно процедила она. — И я очень сильно сомневаюсь, что мне удастся все это исправить.