Дурман для зверя

Из вторых: девчонка понятия не имеет о своей природе, то бишь я буду тем, кто введет ее в мир оборотней, расскажет о ней самой. Я стану гребаным гуру, единственным светом в тоннеле паники и неизвестности, проводником в обновленное существование. Сказанное мной она будет вынуждена принять за истину, потому как спросить еще у кого-то пока нет возможности и предоставлять ее я не намерен. И все это приводит нас к тому, что у меня появляется шанс начать наши отношения, можно сказать, с нуля. Стереть изначальные обстоятельства, скотство моего первого обращения с ней, заменив на самоотверженную и, типа, бескорыстную заботу о себе подобной… Ладно, загнул. Мои действия вряд ли Аяна хоть когда-нибудь сочтет самоотверженными, а тем более бескорыстными. Но, кстати, под все ожидающее нас впереди веселье я смогу оправдать и жесткий контроль над каждым ее шагом и даже вдохом. После первого же переворота она станет меня еще благодарить за это со слезами на глазах. Ведь если бы не я, то кто же ее прикрыл бы, сберег все в тайне, приласкал, когда больно, пожалел и объяснил, как это милая девочка может перекинуться в мохнатую зверюшку.

Черт, у меня встал как камень, как только я представил себе наш секс в звериной ипостаси. Не в первый раз, само собой, но однажды…

Так что поздравляю, Аяна, ты принята на должность моей тени, хотя это я, скорее, буду твоей, не сводящей глаз, но официально и для всех это будет зваться «моя личная помощница». Охренеть, какая личная. И бля, Людмиле это точно не понравится.

Глава 28

— И кем я буду работать? — изумленно спросила я, но тут Захару позвонили и он, сделав мне жест заткнуться, ответил на звонок:

— Уваров.

Пожав плечами и понимая, что возражать нет смысла, я принялась раздеваться. Медово-желтые зенки хищно вспыхнули, посылая физически ощутимые мурашки по обнажающимся участкам кожи, в то время как их обладатель встал от меня на расстоянии вытянутой руки, глядя неотрывно и при этом продолжая разговор как ни в чем ни бывало. И пусть одежды на мне все меньше, но становилось жарче и жарче. Это что, у меня уже начал вырабатываться какой-то новый условный рефлекс? Захар плюс я голая равно скоро реальное пекло? Хотя с ним и в одежде…

— Вы отдаете себе отчет, что три дня — катастрофично малый срок для серьезной подготовки охраны мероприятия подобного масштаба, да еще и при озвученных вами условиях? — оставшись только в лифчике и трусиках, я потянулась за блузкой, которую выбрал для меня Захар, но он предупреждающе поднял ладонь и указал на нераспечатанную упаковку с чулками, что бросил на кровать с остальной одеждой.

— Нет, наш холдинг не откажется от этого заказа… не нужно меня убеждать, я принял решение уже… Да, я понимаю, насколько это важное событие международного значения и какова ответственность. — Мой зверюга поднял и изогнул правую бровь, что воспринималось почти как откровенный приказ. — Я лишь указываю вам, что следовало изначально выбрать для организации усиления нас, а не каких-то дилетантов, желая сэкономить. Мы лучшие, и это не бахвальство и не дешевая реклама.

Я уселась на край кровати, собираясь натянуть чулок, Захар же в этот момент подступил ближе, и теперь, чтобы наклониться, мне пришлось бы практически проехаться лицом по его и так уже оттопырившейся ширинке. Конечно, я могла бы запросто откинуться на спину, избегая этого, но впечатление было такое, что меня берут на слабо. Несколько секунд я смотрела на него снизу вверх, спрашивая себя, раздражает ли меня это, и поняла, что нисколько, даже наоборот. Ощутила некий нездоровый азарт от желания испытать на прочность этот его невозмутимый вид. Медленно наклонилась вперед, продолжая удерживать его взгляд, и выдохнула прямо в район выпирающего под тканью бугра, с каким-то неизвестным мне прежде торжеством ловя обжигающую вспышку в золотистых глазах и резкий рваный выдох котоволчары. Ну ты вообще-то сам нарвался.

— М… Да, я вас прекрасно слышу… да, понимаю… — Голос Захара охрип, и он стремительно положил ладонь на мою щеку, потер большим пальцем губы, уставившись голодно и чуть ли не с яростью, но я разорвала наш визуальный контакт и занялась натягиванием чулка. Старалась поэфектнее, оглаживая кожу пальцами, будто лаская, как видела в кино, которое смотрела с парнями, и они тогда слюни до пола распустили. Не удержалась от проказливого порыва и, выпрямляясь, скользнула-таки макушкой вдоль переда его штанов. Еще один горячий выдох, навстречу которому задергался его член, и я села, пряча невесть почему лезущую на лицо самодовольную ухмылку.

Но веселье мигом рассеялось, когда опять взглянула на Захара. Возмездие, неизбежное и скорое, — вот что меня ждало.