Дурман для зверя

Само собой разумеется, что знал ее всего ничего, но не настолько склонен к самообману, чтобы не признаться себе после краткого анализа своих ощущений и поведения: я совершенно точно «поплыл». Запал. Меня на ней переклинило. Как ни назови. Влюбился, проще говоря, пусть и считаю это слово глупым. Нет, к любви это не имело никакого отношения, по сути, и моего в нее неверия ни грамма не пошатнуло. Однако признать то, что я очень сильно слукавил, заявляя Аяне о полном отсутствии чувств к ней, был вынужден. Сейчас, рассуждая здраво, без озвучивания, я признаю наличие мощной тяги к ней, и первоначальные попытки свести все к самому примитиву и бегство «сразу после» не сработали. Отрицать такое незрело. Так что да, я, взрослый мужик, влип в нисколько не подходящую для этого девчонку. Факт. Есть ли в этом трагедия? Не-а. Совсем.

Я ведь ее уже заполучил. Во всех смыслах. Не умеет ведь она еще скрывать, что думает и чувствует — все на лице написано прямо горящими буквами. Она меня хочет, тоже втрескалась. Это яснее ясного, хоть и барахтается чего-то, обманывает себя иллюзией контроля. Пообвыкнет к новым условиям жизни и брыкаться перестанет. Не хотел я привязанностей ни для себя, ни для нее изначально, да вот, казалось бы, только что, но раз мы оба в это катимся, то не панику же разводить. Мне ведь хорошо. Хорошо от этих ее взглядов, скрытных или когда открыто зависает. Хорошо от разговоров, пусть и на не очень удобные темы. Все равно ведь поворачиваю все куда мне надо, потихоньку навязываю ей свою точку зрения, капля по капле вкладываю в голову свои мысли. Хорошо даже от этого ее уютного сопения рядом, хотя еще вчера аж подорвало всего от перспективы спать с ней рядом. Так не воспользоваться ли самому тем же советом, что постоянно навязываю моей анимэшке: воспринимай все проще и получай максимум удовольствия в процессе. Кончай, Захар, бороться и усложнять. Происходящее, несмотря на все возможные трудности и изначальное дерьмо, без оглядки на последствия, приносит удовольствие? Да. На этом все. Эта чертова жизнь должна хоть когда-то радовать, не все же ей быть чередой раздражающих встреч и событий, будто ты и не живешь вовсе, а просто пережидаешь время до тех пор, пока все это к хренам закончится. Аяна привнесла это в мое существование? Да, даже если и не хотела и не старалась. Готов ли я за это обожать ее, баловать, может, и потакать в чем-то начать, перестав изображать сраного бесчувственного истукана и бессовестно использующего ее козла, превратившись в того самого глядящего на свое сокровище умиленными сальными зенками папика, коих презирал раньше? Да хрен с ним, да! Если мне это будет в кайф, то какая разница, как это выглядит для окружающих. Не понимал я раньше, как взрослые адекватные мужики в считанные дни прямо на глазах превращались в ошалевших, томно вздыхающих придурков, забивающих на семьи, бизнес, прежние принципы и привязанности. Что же, теперь дошло. Плохо ли мне от этого? Не-а. Плохо было только до тех пор, пока не проанализировал и не перестал сопротивляться. Что же теперь остается? Да, блин, наслаждаться поездкой, забив на потом! Семья, мать, Алана, обязательства… да пусть пока в этом «потом» и остаются.

Аяна задышала чаще, заерзав на сидении, и, покосившись на нее, я заметил заблестевший слой испарины на коже, дрожь ресниц и резкое движение глазных яблок под веками. Так, неужели оборот застанет нас прямо в пути?

— Аяна! — позвал я, когда вдохи стали совсем отрывистыми и она тихонько застонала, почти заскулила, и тут же нажал на тормоз, ощутив, как ее моментально усилившийся аромат, словно кулак, ударил мне в висок и в пах одновременно.

С трудом удерживая машину от заноса, жадно хапал как будто сгустившийся воздух в салоне, что обрел новые одурманивающие нотки, учуяв которые мой волк полез наружу, яростно прокладывая себе путь сквозь мою волю, невзирая на ущерб. Я ударил по кнопкам стеклоподъемников, впуская холодный отрезвляющий поток внутрь, позволяя ему унести прочь хоть частично едва не угробивший нас запах и возвращая себе контроль.

— Господи, что случилось? — испуганно захлопала глазами Аяна. — Мы в аварию попали?

— Все нормально, — прохрипел я, как астматик, содрогаясь от усилий загнать зверя назад. Но этот гад остервенело со мной боролся. Он требовал свободы, хотел вырваться и воззвать громко, во весь голос к самке рядом, хотел этого так сильно, будто от этого зависела наша с ним жизнь.

— Захар, ты в порядке? — с тревогой спросила Аяна, а для дурной озабоченной скотины внутри ее голос как непреодолимый манок.

Нахмурившись, она потянулась к моему лицу, а гадский волк так рванулся к ней навстречу, что меня аж качнуло. Еще чуть, и кожа лопнет — с такой силой вторая ипостась стремилась к контакту с ней.

— Замолчи! — рыкнул я и шарахнулся от ее ладони, вываливаясь из машины наружу и торопливо отходя на несколько метров.