Дурман-звезда

— Не спорю. Но вряд ли ты услышишь что-то новое для себя. Ваш местный знахарь просто описывал твои подвиги. Например, как ты прогнал жеребенка через перерождение. Как приезжал на девичье поле. Как по ночам смотрел на дурман-цветок. И прочее в том же духе. Ну, а в конце он делал простенький вывод — тот, кто способен на все это, не мог прийти с солнечной стороны.

— И эта писулька убедила жреца, что я тварь из тени?

— Я не знаю, что конкретно подумал жрец. И почему не убил тебя сразу, а засунул в темницу. Спросишь у него сам.

— Спрошу. А у тебя самой какие возникли мысли, когда ты прочла письмо? Ты, помнится, не очень обеспокоилась. То есть, я тебе тварью не показался?

— Видишь ли, — она усмехнулась, — с учетом того, что мои предки, покрытые чешуей, когда-то вышли из моря, я несколько шире смотрю на вещи.

— Ну, хоть что-то, — пробормотал Ясень. — Ладно, когда поедем? Прямо сейчас?

— Да. Во-первых, руки чешутся, сил больше нет терпеть. А во-вторых, желательно управиться до того, как заплачет солнце.

Аристократка достала «глазок», посмотрела на небо.

— Ну, что там? — спросил Ясень.

— Пока ничего. Слез не видно. Но я чувствую — уже совсем скоро.

Они встали из-за стола, спустились на первый этаж и вышли во двор. Кристе подвели игреневую кобылу — очень красивую и породистую, но не перерожденную. Дракониха пояснила хмуро:

— Когда с делами управлюсь, выберу жеребенка, чтобы переродился. А за того, которого тогда потеряла, жрец мне тоже ответит. Червяк светлейший…

Они выехали за стену и пересекли королевский парк, где распускались розы. Огромные фиолетовые цветы, пропитанные солнечным светом, горели по обеим сторонам от дороги. Ясень знал, что почву здесь удобряют живой рудой, и розы будут цвести круглый год, даже если выпадет снег. Но все равно ему больше нравились крошечные полевые фиалки.

Потом парк закончился, и потянулись дома — в большинстве своем двухэтажные, облицованные голубовато-лиловым мрамором. Солнце отражалось в чистейших окнах, изумрудно вспенивалась листва деревьев, посаженных вдоль оград. В этих кварталах обитали аристократы из высших. И тут же, как объяснила Криста, располагался дом иерарха.

В эти дни жрецы почти не выходили из храма. Сквозь затемненные линзы разглядывали солнечный диск, ожидая появления слез. Но поскольку храм нельзя осквернять едой, верховный жрец ездил домой обедать. И Криста выбрала место, где удобнее его подстеречь.

Участок пути на высоком берегу моря подходил идеально — дома остались за поворотом, с улицы ничего не увидишь. И вообще, как заверила Криста, в обеденный час тут всегда безлюдно. План, конечно, отдавал авантюрой (да, собственно, таковой и являлся), но дракониху уже охватил азарт.

Дорога шла по узкому уступу на склоне. Слева на обочине — балюстрада, справа — декоративная каменная стена в полтора человеческих роста. Стена, как водится, увита плющом, а выше на склоне — кусты жасмина.

Обговорив все детали, они разделились. Криста забралась наверх и затаилась в кустах. А Ясень остался на дороге, только отъехал дальше от поворота. Полноценной засады все равно не получится — лошадей на стену ведь не затащишь. Так что он, Ясень, будет отвлекать внимание на себя. Жаль только, что луков нет ни у него, ни у Кристы — дракониха не стала их брать. Видно, стрельба из зарослей не соответствует ее представлениям о правильной мести…

Криста просигналила ему — подъезжают! Ясень пустил коня шагом, изображая встречного путника. Из-за поворота показалась карета, запряженная двумя белоснежными лошадьми и украшенная знаками солнца. Чуть сзади ехали двое конных телохранителей. Кирасы и шлемы у них сияли, а свет вокруг как будто сгущался, образуя золотистое марево.

Первый охранник поравнялась с кустом, за которым ждала дракониха.

Криста метнулась, словно пантера с ветки. Ее полет продолжался доли секунды, но телохранитель каким-то чудом успел выхватить меч. Его рука уже описывала дугу, чтобы нанести удар с разворота, когда клинок аристократки перерубил ему шею. Марево, окружавшее всадника, тут же начало угасать; полуобезглавленное тело грузно рухнуло на брусчатку.

Ясень видел все это лишь краем глаза. Сам он уже несся вперед, послав жеребца в галоп. Кучер на козлах вдруг бросил вожжи и выдернул откуда-то лук. Ясень рефлекторно пригнулся, и стрела прошла над его плечом, пощекотав оперением. Шустрый кучер тянул из колчана еще одну, но Ясень уже заносил клинок. Лезвие перерубило лук вместе с пальцами.

Карета остановилась. Криста отскочила в проем между стеной и бортом. Второй всадник-телохранитель дернулся было следом, готовый рубить с седла, но лошадь убитого загородила ему дорогу. Не желая терять секунды, он спрыгнул на землю.

Аристократка сразу атаковала. В ее руках фиолетовое жало клинка казалось одушевленным. Оно металось с бешеной скоростью, ввинчиваясь в защиту. Телохранитель отбил с дюжину ударов подряд, но выдержать натиск дольше не смог. Меч Кристы рассек ему ногу; он чуть не упал, и тут же дракониха ударила сверху вниз, раскроив доспех.