Дурман-звезда (СИ)

  С трудом подавив желание отвесить ему пинка для придания нужной скорости, я содрал с себя заляпанную рубаху. На штанах кровь заметна меньше - они сами по себе темно-бурые. А присматриваться, надеюсь, никто не будет. Так, теперь следующая проблема. Я присел перед девчонкой и сказал как можно мягче:

  - Не бойся. Не открывай глаза.

  Не знаю, поняла ли она меня, но времени было мало. Я поднял ее на руки. Малышка взвизгнула и задергалась, но я не обратил на это внимания. Шагнул за полог. Споткнулся о какие-то ящики и, чертыхнувшись, двинулся по темному коридору. Вышел на задний двор. Там было грязно и воняло помоями. В дальнем углу валялся дырявый закопченный котел. Людей видно не было - наверно, попрятались, когда в трактире зазвенели мечи.

  Я вдруг сообразил, что девчонка больше не трепыхается. Открыла глаза, разглядывает меня и молчит, а над ее лицом струится бледно-лиловый, почти бесплотный дымок.

  - Не бойся, - повторил я. - Все уже хорошо.

  - Я не боюсь, - прошелестел ее голос. - Я знаю, ты пришел спасти меня.

  - Да, - ответил я, не особо вслушиваясь. Подумал, что если хозяин еще задержится, то я ему что-нибудь на прощание сломаю. Может, дверь, а может, пару-тройку костей.

  Словно прочитав эти мысли, он выскочил из дома и подбежал ко мне. В одной руке держал глиняную кружку с отваром, в другой - ведро с водой. Рубаху тоже не забыл - застиранную, но чистую. Ладно, будем считать, что справился.

  - Пей, - сказал я девочке. Она послушно хлебнула. Отвар был хороший, трактирщик не поскупился. Пряный аромат заглушал даже помойную вонь. Я заставил малышку выпить все до последней капли. Лицо ее заметно порозовело, дыхание стало ровным, а глаза уже закрывались. Доза не совсем детская, но сейчас это лучший выход.

  - Так, хорошо. Хозяин, поставь ведро. И подержи девчонку.

  Я быстро ополоснулся. Натянул рубаху, спросил:

  - Где лошадь?

  - Сюда, господин, - мотнув головой, хозяин затрусил со двора. Позади трактира обнаружился обширный пустырь. Слева он упирался в густой терновник, справа торчали глинобитные хаты - там уже начинался город. Тощий паренек - надо полагать, сын трактирщика - держал под уздцы кобылку, которая тоже не отличалась особой статью. Впрочем, я и не ожидал, что мне достанется огнедышащий жеребец.

  - Держи, - я сунул камень хозяину. - Будут спрашивать, что здесь произошло, расскажешь чистую правду. Пришел, мол, какой-то хмырь, порубил всех в капусту, лошадь отобрал и уехал. Ну, или сбрешешь что-нибудь. Разберешься.

  Запрыгнул в седло и принял девчонку. Прикрыл ее накидкой, а шляпку выкинул. Ну вот, теперь не сразу распознаешь аристократку - по крайней мере, издалека.

  Я поехал через пустырь. Миновав терновые заросли, оглянулся. Из города по дороге что-то пылил. Стражники? Похоже на то. Но пока они заглянут в трактир, пока налюбуются тамошними красотами и допросят хозяина, я уже буду достаточно далеко. Заеду в гости к одному человечку. Век бы его не видеть, но что поделаешь - обстоятельства. Больше девчонку доверить некому, а она теперь должна жить. Как и Угорь, которого мне еще предстоит спасти от солнечной казни. Нити их жизней, что могли оборваться сегодня вечером, уже вплетаются в новый узор грядущего. И солнце скрепляет этот узор слезами...

  Где живет Репей, я помнил довольно смутно. В прошлый раз мы ехали к нему ночью - к тому же, из центра города. Но вот кабак, где он отирается, я, пожалуй, отыщу без подсказок. Разумеется, есть риск, что этого гаденыша давно прищучили стражники. Или обманутые подельники прирезали в переулке. Но попробовать, в любом случае, надо. Если не выгорит - буду думать.

  Поплутав минут двадцать, я, наконец, выбрался, куда следует. Переулок выглядел неуютно. Приземистые мазанки жались одна к другой, ставни были плотно закрыты. Солнце светило прямо в глаза, ветер поднимал дорожную пыль и швырял ее мне в лицо. Прохожих не наблюдалось, только белобрысый пацан стоял в тени иссохшей акации, привалившись спиной к стволу и лениво лузгая семечки. Мазнул по мне взглядом и отвернулся с подчеркнутым равнодушием. Конспираторы, тьма им в зенки.

  - Эй, малой, - позвал я, - а ну-ка, поди сюда.

  - Чего это?

  Я показал ему серебряную монету. Он приблизился с независимым видом.

  - Знаешь Репья?

  - Какого еще Репья?

  - Вижу, что знаешь. Он здесь?

  Пацан неопределенно пожал плечами. Это можно было расшифровать: "Не ведаю, о чем вы, барин, толкуете". Или наоборот: "А где ж ему еще быть?" Второй вариант показался мне более вероятным.

  - Лови, - монетка, что я бросил, моментально исчезла. - Приведешь Репья - получишь еще одну. Дело срочное. Скажешь два слова: "Желтый ручей". Он поймет. Ну, чего стоишь? Мухой!

  Белобрысый порысил в сторону кабака. Удачно он подвернулся - не идти же мне туда с юной аристократкой в охапку. Я приподнял край накидки. Глаза у малышки были закрыты. Отлично, пусть спит - мне меньше хлопот. Надеюсь, в ближайшее время просыпаться не собирается.