На выезде из города имелся трактир - довольно убогий, судя по виду. Впрочем, за изысками я не гнался. Толкнул тяжелую деревянную дверь. Внутри воняло сивухой. Солнечный свет с трудом проникал сквозь грязные окна. Публика была соответствующая - селяне в льняных рубахах, пропыленные гуртовщики и пара поддатых купчиков. Чавкали, пили светлое пиво и обсуждали главные новости, которых на данный момент насчитывалось ровно две штуки - плачущее солнце и предстоящая казнь Угря. Я прислушался. По первому пункту все сходились на мысли, что будет худо - потому как, оно ж понятно, что лучше точно не будет. Ну, а бывшему атаману желали не откинуть копыта сразу, чтобы он сполна ощутил на собственной шкуре все оттенки солнечной скорби.
- Чего налить, сударь? - спросил у меня трактирщик. Вопреки расхожим стереотипам, он был худой и бледный, словно постоянно недоедал. Захотелось даже оставить ему половину собственной порции.
- Пиво, пока что, - ответил я. - Из мяса что предложишь?
- Барашка только что закололи, - при этих словах он поднял глаза к потолку, словно заклание происходило на крыше. Но я понял правильно и кивнул:
- Света без пепла тебе, хозяин.
- И вам того же, сударь.
Я присел на табурет у стойки, взял кружку и разом выдул почти две трети. Блаженно зажмурился - пиво было холодное и хмельное. Еще раз обвел глазами полутемное помещение, выбирая место, удобное для еды.
В этот момент отворилась дверь, и на пороге возникли те, кого я ожидал здесь увидеть меньше всего. Малышка из благородного рода, телохранитель и опекунша. Действительно, странно - я был уверен, что они выберут дорогую гостиницу у причала.
Заметив меня, телохранитель резко остановился и - видимо, уже по привычке - схватился за рукоятку меча. Я вздохнул, еще раз глотнул из кружки и закусил сухариком. Мне, по большому счету, было начхать на его проблемы. Не нравится - может валить на все четыре стороны света.
Меченосец, похоже, так и собрался сделать. Он что-то шепнул старой даме, указывая на выход, но та его не послушала. Качнула головой и величественно двинулась к стойке. Телохранитель сделал кислую мину и вместе с девчонкой потопал следом. Кстати, багажа у них не было. То есть, вообще - ни сумки, ни чемодана. Я еще на борту обратил на это внимание. Как будто решение о поездке они приняли за минуту до старта и сразу кинулись на корабль. Так бывает, когда люди от кого-то бегут...
- Нам нужна комната, - сказала старая опекунша.
Хозяин, захлопав от удивления глазами, пролепетал:
- Сожалею, леди, свободных нет. Горячая пора нынче...
- А вы поищите, любезный, - от ее голоса пиво в кружке, как мне почудилось, стало покрываться ледком. - Ваши старания мы оплатим, само собой разумеется.
- Я... это... - вякнул трактирщик. - Извольте подождать, леди!
Он кликнул помощницу, чтобы та его подменила, а сам, откинув замызганный полог, ушел в пристройку. Опекунша же, обернувшись ко мне, проскрипела:
- Приятного аппетита, сударь.
Я чуть не подавился сухариком. Кое-как проглотил и ответил:
- Благодарю вас, леди.
- Вы тоже остановились в этом... гм... заведении?
- Нет, леди. Просто зашел поужинать. Коротаю время до вечера.
- До вечера? А потом? Прошу простить, если мой вопрос покажется вам бестактным...
- Ну, что вы. А место на ночь я уже подыскал, если вы об этом.
Строго говоря, я не погрешил против истины. Просто опустил некоторые незначительные детали. Например, о том, что речь идет отнюдь не о комнате в уютной гостинице, где утром можно спокойно спуститься к завтраку.
Дама, похоже, намеревалась продолжить расспросы, но не успела. Дверь распахнулась снова, и в проем шагнул здоровенный тип - бритый наголо и в кожаной безрукавке вместо рубахи. Меч у вошедшего был укреплен за спиной, а на левой скуле вытравлен знак - две короткие косые полоски, черная и желтая. Цвета ястребиного глаза.
Он усмехнулся, оглядев посетителей, и посторонился. В трактир вошел еще один Ястреб - но уже не просто боец, а самый что ни на есть коренной представитель рода. Аристократ в неведомо каком поколении - длинные волосы, холеная кожа, почти не тронутая загаром, задранный подбородок. Пластинчатая кираса из живого металла с родовым гербом на груди. И взгляд, под которым ощущаешь себя, в лучшем случае, тлей капустной.
Еще несколько бойцов шагнули через порог.
Все в трактире разом заткнулись - даже купчики сидели, разинув рты. Трое у стойки рядом со мной отреагировали по-разному. Девочка вздрогнула и прижалась к старухе, затравленно глядя на молодого аристократа. Старая дама тоже, кажется, растерялась - я видел, как ее костлявые пальцы сжали плечо воспитанницы. И только телохранитель сохранил хладнокровие. Видимо, в этот раз ситуация была для него понятой и однозначной. Он не дергался, не пытался что-то сказать и вообще не размышлял ни секунды, а просто сделал молниеносное движение кистью, и короткий кинжал сверкнул, рассекая застоявшийся воздух.