Дурман

Виталя ухмыльнулся, похоже, поняв ее растерянность. Притормозил на светофоре, наклонился и на секунду прижался к ее губам. Видимо, чтобы не особо «думала», а сразу «свыкалась».

ГЛАВА 23

По дороге они больше не говорили на эту тему. И сигарету Таня все-таки докурила.

Ну, а дома ее ждало то самое «краси-и-во», про которое говорил Виталя. Не обманул, не поспоришь.

В этот раз, из-за теплой погоды, наверное, он решил «освоить» двор: всю площадку перед беседкой занимали букеты из лилий. Их было так много, что сладкий, дурманящий аромат висел в воздухе, заставив Таню улыбнуться и глубже вдохнуть, едва она вышла из машины. Да уж, в доме такого не организуешь, задохнешься просто. А здесь, в самый раз. И правда, красиво — море белых цветов и зеленые стебли, листья кое-где между ними. Осталась только узкая дорожка, ведущая в саму беседку. А там накрыт стол на двоих. Тоже «красиво»: с высокими бокалами для шампанского, сервированный, словно в ресторане, даже со свечами. Да и сами блюда, точно доставленные из ресторана, причем, совсем недавно, еще горячие, судя по всему, стояли тут же. Имелось и ведерко со льдом, в котором охлаждалось шампанское. В марке у Тани даже сомнения не возникло. Случай, как говорил Виталий, планировался, однозначно, «особый». И организация этого всего, определенно, потребовала времени.

— Ух ты! — Таня замерла у машины, рассматривая двор.

— Голодная?

Виталя обошел машину и обнял Таню со спины. Опустил подбородок ей на плечо. Она обернулась, пытаясь поймать его взгляд. Но даже встретившись глазами, не особо разобралась в мыслях любимого. А у нее самой за дорогу накопились к нему вопросы. И Таня сомневалась, что Виталя не может о них не подозревать.

— Голодная, — согласилась она, накрыв его ладони своими на талии.

— Тогда — пошли, чего застыла? — усмехнулся Казак и потянул ее к проходу между цветами. — От официанта я отказался, решил, что мы и сами управимся, — заметил он, пока Таня медленно шла рядом с ним между цветов, касаясь упругих лепестков пальцами. — Нравится? — не спросил даже, а как-то потребовал ответа.

Она с улыбкой кивнула.

— Очень.

Заметил ее молчаливое настроение? Нервничать стал?

В последнем Таня сомневалась. Но некоторое беспокойство во взгляде Виталия уловила. Ситуация, в принципе, стала какой-то… непростой. Не напряженной, нет. Но оба ощутили, что пришел момент, когда вряд ли удастся продолжать «ходить вокруг, да около». Надо будет вскрыть все, что до этого отодвигали. А насколько они к этому готовы? Таня не представляла. И ей стало страшно. Понятия не имела, что Виталя думает по этому поводу, но она дае летнего жара сейчас не ощущала. Мерзнуть начала от этого страха.

А Казак внимательно следил за каждым ее движением и жестом, прищурившись. Руку поймал, заметил, что пальцы ледяные, растирать начал. И, все же, промолчал, помогая ей сесть в плетеное кресло. Между ними сейчас, вообще, какая-то тишина повисла, и нарушить ее никто даже не порывался.

Казак сразу шампанским занялся, наполнив их бокалы. Отставил бутылку назад, в ведерко со льдом. Но, вместо того, чтобы сесть напротив, где было сервировано, переставил свое кресло почти впритык к ее. Взял Танин бокал, протянул ей, свой поднял. Почти вынудил «чокнуться» и сделать глоток. Хотя, Таня не сопротивлялась, в общем-то. Скорее, медленно «плыла» по течению, наблюдая за ситуацией, и собираясь с силами. И он это заметил, она не сомневалась. Но, следуя своему пониманию жизненной ситуации, шел вперед напролом.

Опустился в кресло, развернул и Таню к себе, скупым движением вытащил из кармана небольшую красную бархатистую коробочку. Большим пальцем левой руки откинул крышку.

— Ну так что, Танюша, — наконец-то усмехнулся Виталий, глядя прямо на нее, пока сама Таня рассматривалакольцо. Вытащил украшение, отложив коробку и поймал ее руку. — Давай поженимся? — вроде и спрашивал, а сам уже надевал кольцо на ее палец.

А Таня все еще молчала, даже не глядя на свою руку, хоть и чувствовала, что немного великовато. Но Виталя, наверняка, и этот вариант предусмотрел, все уладит. Смотрела ему глаза в глаза. И он смотрел. Вот теперь точно напряженно и настороженно, вероятно, из-за повисшей тишины. И такие знакомые тени появились в любимом взгляде, так явно проступило это все, что Таня не выдержала. Встала с кресла. Виталя крепче сжал ее ладонь, демонстрируя, что не позволит отойти. Но она и не рвалась. Он просто не сразу понял ее задумку.

А Таня села ему на колени, обхватив руками шею Виталия, прижалась головой к его плечу. Так проще и легче казалось. Вместе со всем же справятся? Все смогут решить? И не ойкнула даже, когда он сжал, стиснул ее в своих руках.

— Не слышу положительного ответа, Танюш? — вроде и смеется, но она чувствует, что как пружина сжался, сконцентрировался весь.

Обхватил ее подбородок пальцами, заставил глянуть на него. И она выдохнула, как с обрыва в воду:

— Виталь, мы же так и не решили ничего, — честно и не юля, напомнила Таня. — О ребенке говорим, о семье, живем вместе, а о главном все это время — не решаемся говорить.