Дурман

— Не выдумывай. Я тебя отвезу! — отрезал он, поднявшись.

Тоном, который и не предполагал споров. А она и не планировала, молча пошла одеваться, если честно, опасаясь еще что-то говорить.

Да и всю дорогу на работу молчали. А она размышляла над его словами.

И не думала его перед выбором ставить… Кажется. Или уже делала это, отвергая род деятельности любимого мужчины? И прав Виталий, что она, может и не осознанно, а на подсознательном уровне хочет, чтобы он выбрал ее, предпочел своему прошлому и тому же Калиненко. Все былое бросил?

Таня была достаточно честна, чтобы обдумать это и признать, что, вероятно, хотелось бы ей такого. Самого простого варианта. Смогла бы смириться с его прошлым, возможно, если бы точно знала, что в будущем и настоящем нет криминала, и не предвиделся. Но насколько это честно? И имеет ли она, в принципе, право ставить перед любимым человеком такое условие? Совесть говорила «нет». Малодушие же не отказалось бы от такого выхода из ситуации. И все же… Простой выход для самой Тани. Но насколько он верный для Виталия?

Он жил такими законами и понятиями много лет и, в отличие от ее брата, имел хотя бы обоснования такому жизненному выбору. Таня не оправдывала Виталия, нет. Но долго размышляя после их ссоры-скандала, да и за последний месяц, пришла к определенным выводам. Другой вопрос, как самой принять все это? И сможет ли Таня, в принципе, сделать такой шаг? Пока, однозначного ответа у нее не было.

Всю следующую неделю над ними довлел этот утренний то ли спор, то ли разговор. Виталий даже не приезжал, только звонил. Зато каждый день. Хотя, сложно сказать, что они продуктивно что-то обсуждали. Скорее нет.

Но, честно говоря, у Тани столько проблем было, что может так и лучше. Не представляла, как выдержала бы еще и напряжение от его давления и морального шантажа. Да и Виталий, как она поняла, был загружен.

А у самой Татьяны не находилось времени поднять голову в гору. Собака, которую она должна была оперировать, но перепоручила Вадиму, никак не поправлялась. И лечение, вроде бы, верное назначено, и операцию провели по плану, судя по отчету и тому, что говорил сам Вадим, да и анестезиолог подтверждал. И все-таки, что-то было не так. Какую-то ошибку допустили, иначе собака не гасла бы на глазах.

Хозяева пациента злились, и Таня не могла их осуждать. И даже не особо сердилась за то, что они устроили скандал и достучались до владельцев клиники. В подобной ситуации и она бы поступала так же.

Честно говоря, Таня сама три ночи на неделе ночевала в клинике, опасаясь оставлять животное без наблюдения. Вадим не считал ее действия корректными. Настаивал, что раз уж Таня пациента отдала, то не должна вмешиваться в дальнейшее лечение. И он сделал все, как следует. Возможно, просто, организм немолодого животного все же оказался чересчур ослабленным, чтобы перенести операцию. И она неверно определила показания. Однако сейчас, не должна оспаривать его назначения, подрывая авторитет. Дежурить рядом с животным Вадим не собирался. Заявил, что у него есть, с кем ночи проводить. Татьяна Николаевна не может не понять, что такое «семейные проблемы», с намеком на ее недавний отъезд из клиники, замечал он.

И Таня оказалась между трех огней: владельцами животного, ежедневно кричащих на нее, и требующих спасти питомца (Вадим отказывался встречаться с ними после единственного разговора, мотивируя тем, что не обязан слушать истерики; да и Таня понимала, что ничем хорошим такой разговор не окончится), самим Вадимом, и владельцами клиники. А еще непосредственно волнение за пациента. И звонки Виталия сверху. Таня спать уже не могла. Возможно, помогло бы снотворное, только как его себе позволить, если ночью едва дремлешь, прислушиваясь к каждому тяжкому вздоху, к каждому поскуливанию пса? Следишь, чтобы не стало хуже? Оставалось курить, и пить кофе. Чай не помогал. На состояние «головы», которую от этого «водило» немилосердно, Таня махнула рукой.

В одно из таких дежурств, она и решила послать все к черту. На часах три ночи, а животное, кажется, все слабее; уходит, и Таня ничего понять не может. Тогда она позвала одного из ординаторов, дежуривших этой ночью, и самостоятельно сделала УЗИ, которое отказался проводить Вадим, мотивируя безосновательностью процедуры. У нее имелись основания. На пса без слез смотреть было невозможно. Или это Таня стала слишком нервной и впечатлительной, издерганной ситуацией. Но все же, она провела процедуру, пусть сердце кровью обливалось от жалкого скулежа животного, которого лишний раз куда-то переносили. И увидела то, что заставило ее вспомнить очень много слов из лексикона Витали. В брюшной полости животного имелось затемнение, явно вызванное воспалением. И судя по размеру, у Тани имелись предположения, что могло его вызвать.