Дурная компания

— Коллега, — академик вскочил с места. — Это все очень интересно, но ваши соображения не всегда верны. Смотрите! — он открыл тетрадь. — Ведь толщина пластины много меньше, чем ее длина. Поэтому деформации, которых почему-то все боятся, возникают вовсе не в плоскости подставки, а в поперечном направлении. — Он быстро набросал на доске чертеж.

— Это чушь! — Борис с издевкой скривил рот. Он вскочил со стула, схватил с полки красный фломастер и, размахнувшись, жирной красной линией перечеркнул рисунок. — Любому студенту известно, как следует оценивать напряжения!

— Ну, позвольте, — академик засмеялся. — Извините, Боря, здесь вы меня не поймаете, это почти что моя родная область. Посмотрите, элементарный здравый смысл…

— Я не желаю далее обсуждать ваши бредовые, лженаучные теории! — Взбешенный Борис сжал кулаки и выскочил за дверь. Он резким движением налил в пластиковый стакан воду, отхлебнул ее и с искаженным лицом вошел к Леониду в кабинет.

— Что случилось? — Леонид оторвался от телефонной трубки и с сочувствием посмотрел на раскрасневшегося Бориса.

— Это возмутительно! — Борис отпил еще глоток и прикусил край белого стаканчика. — У меня аллергия на этого типа! Меня учили тому, что дважды два четыре, а этот маразматик несет чушь с умным видом. Да любой студент был бы здесь более полезен, чем он. Какого черта он сидит здесь и получает зарплату? Я ненавижу эту благотворительность, не говоря уже о том, что это разлагает моральный климат в компании!

— Да, — Леонид нахмурился. — Это проблема. Я сразу, как этого академика увидел, понял, что ничем хорошим эта история не кончится. Развели ученых, вначале Эдик, потом еще этот. Я и сам не знаю, что нам делать. Ты же знаешь, Ефим к нему благосклонен. Кстати, Ефим собирается пригласить сюда двух его сотрудников, и это будет уже полная катастрофа. Эдика мы придавили, одного академика как-нибудь переварим, но с целой оравой мудаков будет тяжело.

— Что? — Борис побелел от ярости. — Не будет этого! — Он сжал стакан в кулаке так, что он треснул и вода тонкой струйкой полилась на пластиковый пол. — Или я или он! Я сейчас же иду к Ефиму!

После бегства Бориса академик закрыл дверь в свою комнату и разложил на столе листы с записями последних экспериментов, сделанных в Москве. Несмотря на стычку с Борисом, настроение его не испортилось, а даже скорее поднялось. «Мальбрук в поход собрался, Тра-та-та-та-та,» — весело напевал он. Числа, отпечатанные на белых листах бумаги, наредкость удачно ложились на простую логарифмическую зависимость. «Боже мой», — подумал он, и чувство восторга охватило его и поднялось откуда-то изнутри. «Ведь это же открытие, настоящий подарок!» — Академик придвинул к себе чистый листок, схватил остро заточенный карандаш и быстро написал два уравнения. —"А сюда надо добавить простой член! Сейчас, сейчас. — Формулы крутились, заплетались и неожиданно несколько членов сократились и исчезли. — Минутку, минутку," — он даже замурлыкал от радости. Академик проверил результат еще раз. Все было правильно. Он отложил в сторону карандаш и сделал глубокий вдох. —"День не прошел напрасно", — подумал он с радостью. — «Теперь еще раз все проверить и срочно писать статью.»

Академик вышел из комнаты и прошел в сборочный цех. Там за длинным столом окруженный горой приборов сидел Эдик и увлеченно совал паяльник куда-то вглубь развороченной серой коробки, из которой торчали наружу клубки черных проводов.

— Эдик, — академик улыбнулся, — дорогой мой, представьте себе, что бы сказали ваши друзья из Кембриджа, увидев вас в таком окружении. Да вы просто-таки былинный богатырь, вооруженный копьем конца двадцатого века, в просторечьи именуемым электрическим паяльником.

— Да, — Эдик был невозмутим, — дядя Ефим был прав, в починке этих приборов нет ничего сложного, мне это даже нравится. Вот например, у этого был отпаян всего один проводок, а из-за него весь прибор забраковали. — Эдик снова засунул паяльник внутрь ящика и неожиданно между дымящимся жалом и корпусом прибора проскочила длинная голубая искра.

— Ой, — Эдик испугался и от страха уронил паяльник внутрь коробки, отчего мгновенно раздался треск и посыпался сноп искр. Люминисцентные лампы замигали и погасли, экраны компьютеров почернели и в зале сразу же стало темно и тихо.

— Что же я наделал! — Эдик побелел от ужаса.

В конце зала появился взмыленный Леонид.

— Серега, давай, давай, не останавливайся, работай! —кричал он на бегу.

— Так света же нет, — удивился меланхоличный Сережа, сидевший за монтажным столом.

— Я сказал, припаивай седьмую ножку, пока паяльник горячий! — Леонид с ненавистью посмотрел на Эдика и академика.