Дурная кровь

– Да, сеньора, я могу попытаться разблокировать доступ, но это вызовет подозрения, случай внеплановый.

– Нет, не надо, он точно репортёр?

– Абсолютно. Этот Веласкес вроде как герой, вы слышали о перестрелке на площади Сервантеса в Нижней столице? Так он пристрелил убийцу и загородил собой какую-то девушку, правда, её всё равно убили, а его – ранили.

– Хорошо, что-то такое припоминаю, – женщина ткнула в лицо Рози, – вот её я точно где-то видела, возможно, тоже в новостях. Налюбовался? Её в резервную камеру, парня – в первую.

– Лука Мендоса умер только шесть часов назад, и мы ещё не успели всё очистить.

Женщина презрительно посмотрела на начальника смены.

– Чем вы вообще здесь занимаетесь? Сколько ты уже руководишь сменой? Три месяца? Босс тебя явно переоценил. Первая камера должна быть готова через двадцать минут, или я тебя самого отправлю туда, вдруг мы зря не обращаем внимания на обычных людей.

– Слушаюсь, мэм.

– Девушку пока придержи, ее положишь в первую. Веласкеса в резервную, и поставь таймер на полчаса, хочу, чтобы тесты начались одновременно.

– А с третьей что делать? Она обычный человек.

– Сам решай. Ты же начальник этих бездельников, но смотри, если замечу, что забрали её себе для развлечений, я сама с вами развлекусь. Ясно?

– Да, сеньора Франку.

– Ты меня ненавидишь, – женщина потрепала парня по щеке. – Это хорошо. И боишься, это ещё лучше. Выполняй свою работу, и, возможно, я не стану требовать, чтобы тебя наказали, да, Пако?

– Конечно, мэм, – Пако постарался смотреть чуть в сторону, чтобы Марси Франку не увидела ненависть и страх в его глазах.

Лифтовая платформа спустилась на один этаж… Павел вышел первым, огляделся. Помещение и вправду было небольшим, приблизительно десять на десять метров, с невысоким потолком и выступом, идущим на уровне лица по всему периметру. Дверей в комнате не было, и пульта вызова лифта – тоже. Рози попрыгала на платформе, та не сдвинулась.

– Ловушка? – спросила она и ойкнула, из шеи у неё торчали два дротика.

Настя падала на пол, Павел её поддержал, в него тоже воткнулись дротики, он погасил секундный порыв их отбить или уничтожить и позволил уколоть себя в шею и запястье. Тот раствор, который им ввели, по действию и ощущениям был точь-в-точь такой же, как в шприцах лейтенанта Краузе. Тогда Павла парализовало, и он отрывочно видел и слышал то, что происходило сначала в фургоне, а потом в море, периодически впадая в прострацию, сейчас сознание сохранялось таким же ясным, как до нападения, и контроль над мышцами пропал не полностью.

Веласкес упал так, чтобы видеть и Волкову, и лейтенанта Суон, Настя отключилась моментально, а Рози секунду или две боролась, даже попыталась снять браслет, но средство подействовало, и она потеряла сознание. Лифтовая площадка ушла вниз, и вскоре поднялась с каталкой и двумя людьми в белых халатах, они увезли Волкову, потом вернулись за Рози. Павел остался в одиночестве. На секунду его охватила паника, ему показалось, что он переоценил собственные силы. Раствор, который ему вкололи, никак не нейтрализовался, небольшая подвижность мышц сохранялась, но не увеличивалась. Он пошевелил пальцами левой руки, скрытыми под телом, нормально двигался только средний. Но и его пришлось расслабить, когда санитары затаскивали Веласкеса на каталку.

– Вот бедолага, – сказал один другому, вывозя каталку из лифтовой комнаты, – его в запасную.

– Не повезло, – цыкнул языком второй, – мучиться будет долго. Смотри, у него вроде глаз дёрнулся, или мне показалось?

– Наверное, вкололи мало, надо торопиться, а то Марси рассердится. Одежду будем снимать?

– Нет, это же ВИП-камера, для особых клиентов, – санитар осклабился. – Повезло тебе, парень, обслужат по первому разряду, тут не каждый такой чести удостаивается.

Веласкес смотрел в потолок, и глазом он не дёргал, что бы этот придурок в белом халате ни говорил. Светильники на потолке коридора шли через два метра, и он насчитал их почти три десятка, когда послышался шелест, и его ввезли в серую комнату, с подсветкой по контурам. Санитары нацепили Павлу маску, подняли и разжали руки. Он приготовился удариться спиной о жёсткий пол, но вместо этого мягко погрузился в гель.

Глубина ванны, вмурованной в пол, была чуть больше полуметра, и Веласкес утонул в ней полностью. Через маску подавался воздух, почти чистый кислород, дышать им было неприятно, гель проникал через щели в одежде, постепенно создавая между ней и телом прослойку, зеленоватый оттенок не давал рассмотреть, что происходит наверху, он почувствовал, как его левую руку потащили наружу, и стянули браслет.

– Пошли вон отсюда, – раздался женский голос. – Пако, выставь третий режим. Ну что, амиго, другие говорят, что вам тут будет больно, очень больно, а потом ещё больнее. Сволочи, правда? Но это только на первом режиме, для слабаков, вот третий – то, что нужно, сейчас ты почувствуешь, что такое настоящий ад.

Гель потемнел, Павел напряг зрение, и в появившемся мутном пятне увидел, как на ванну надвигается крышка, превращая её в саркофаг.