Дурная кровь

– Разные годы, разные факультеты, – Настя просматривала записи выпускников. – Знаешь кто ещё закончил этот университет? Твой друг Коллинз.

– Не замечал за ним таких наклонностей, – Павел получил сообщение от Молчуна, тот был готов встретиться в любое время и обещал кое-что рассказать о мертвых Марковицах.

– Маскируется. И вот ещё, смотри, эта женщина, которая была в камере, Рут Ларсен, совпадает с пропавшей два месяца назад. Вот ребята в полиции обрадуются.

– Чему?

– Эта Ларсен была той ещё занозой в заднице, вела дела разных активистов, ну знаешь, спасём лес или перецелуем всех бездомных. Судя по нашей внутренней переписке, она на севере всех достала, а потом принялась за юг, даже в Майске отметилась.

– Кто заявил о пропаже, муж?

– Нет, она не замужем, детей нет. Старший брат, Мозес Ларсен, пятьдесят семь лет, живёт в Тахо, район Орхидей, преподаёт социологию там же, в этом университете. В полицию сообщил за две недели перед Рождеством, в середине ноября… Сказал, что пытался связаться с сестрой в течение месяца, Рут ему ни разу не ответила. Не думаю, что он замешан, но мог что-то упустить.

– И как мы к нему заявимся?

Район Орхидей, застроенный небольшими особняками на стриженых лужайках с цветочными клумбами и бассейнами, в Тахо считался респектабельным – на въезде стояла табличка с годом основания, и все эти двести пятьдесят лет за шлагбаумом селились исключительно преподаватели, врачи, юристы и чиновники. На Сегунде общество во всём пыталось подражать Земле, называя это традициями, пример для подражания брали в старых фильмах и сериалах – чаще выдуманное воспроизвести проще, чем реальное.

Дом Ларсена ничем не выделялся среди соседских – башенки по углам, черепичная крыша, подъездная дорожка, огибающая фонтан, и бассейн на зад нем дворе. Фургон смотрелся бы здесь не к месту, и Веласкес взял в Тахо напрокат кабриолет. Хозяин дома по сети ничего говорить не стал, настоял на личной встрече, словно у него были какие-то секреты, которые он не мог доверить своему коммуникатору.

– Сеньор Ларсен, я – детектив Волкова, это репортёр «Ньюс» Веласкес, – представила Настя себя и Павла. – Возможно, вы видели его в выпусках новостей из Нижней столицы.

Ларсен отрицательно покачал головой.

– Нет, – сказал он, – я смотрю только местные каналы. Вы сказали, что есть какие-то новости о моей сестре? И что здесь делает мистер Веласкес?

– Составляю репортаж о Рут, – Павел забрал стакан сока у жены Ларсена, невзрачной женщины средних лет с недовольным выражением лица, – её последний процесс, в Майске, привлёк внимание, а теперь, когда она пропала, людям кажется, что это как-то связано.

– Не говорите чепухи, – Мозес раздражённо махнул рукой. – Она представляла Общество защиты паку. Вы видели паку вживую?

– Несколько раз. У меня яхта, и приходится ставить глушилки, когда подхожу близко к берегу.

– Тогда вы представляете, о чём я говорю, – Ларсен посмотрел на Веласкеса с одобрением, – эти твари с плоскими зубами раздирают человека на куски за считанные секунды, набрасываются целой стаей. Как думаете, если их истребить, кому-то от этого станет хуже? Моя сестра была идиоткой, ладно бы занималась этим из-за денег, но вы знаете, где она жила? В коммуне на Рио-Морте, у неё вечно не было денег, зато отличное образование, которое оплатил мой отец, и много свободного времени. И да, мистер Веласкес, она тоже была магом, как и вы, только счастья ей это в жизни не принесло.

– Вы говорите, в коммуне? – Настя достала планшет. – У нас указано поселение рядом с Рио-Морте. Это оно?

– Там у неё был вагончик на колёсах, но эта дура со всеми переругалась и летом переехала к… ну знаете… они живут вместе в одном ветхом доме, как одна большая семья, женщины, мужчины, у всех браслеты на руках, их там человек семь или восемь. Они сказали, что видели её последний раз полтора месяца назад в компании с другой женщиной, не из их магической шайки.

– В полицейском отчёте этого нет, – Настя нахмурилась.

– Я собирался им сообщить, сам узнал только недавно, перед Рождеством, пришлось съездить в эту дыру, но потом подумал, какого чёрта, мы платим налоги, чтобы полиция работала, а не чтобы я ещё и за них отдувался. Вы это записали, мистер Веласкес? Надеюсь, её найдут в каком-нибудь притоне в Кейптауне.

– Почему в Кейптауне?

– Женщина, с которой она уехала, говорила, что перебирается в Кейптаун.

– Куда именно?

– Она не сказала, и никто не спросил. Никто из этих людей, с которыми она ела, пила и трахалась. И в этом вся Рут – как говорится, покажи мне, кто твои друзья. Жалкая жизнь, между тем на курсе она была среди первых, получила грант от одного из наших спонсоров, мистера Абернати, и приглашение на стажировку. Но нет, вместо этого она связалась с проходимцами.

– Абернати? – уточнила Настя. – Виктор Абернати?

– Вы слышали о нём? Это был достойнейший человек, мистер Абернати давал гранты только самым способным студентам, в том числе социологам, его интересовала адаптация, например, магов среди людей. Когда мы узнали, что он погиб, это был траур для всех нас.