Дурная кровь

— Он разгрузит героин на бывшем терминале парома в Сифилде.

— Остальное рассказать мне не хочешь, а, Десси?

По-прежнему не поднимая головы, он кивнул.

Я позвонил Дэйву Доннли и все передал. Потом повел Десси к своей машине. При виде старого «вольво» его лицо засветилось от радости, как у ребенка. Он изумленно сказал:

— Надо же, «122S»! И в прекрасном состоянии! Откуда она у тебя?

Я рассказал ему про отца и Томми Оуэнса.

— Ты можешь что угодно говорить о Томми Оуэнсе, но уж в машинах он разбирается, — он повторил буквально то, что говорил Томми о моем отце. Это такое инстинктивное братство автомобильных асов.

— Десси Водила, — усмехнулся я. — Сядешь за руль?

— Ты это серьезно?

— А сможешь, у тебя ведь рука в гипсе?

Дилейни согнул руку в локте, согнул кисть в запястье.

— Нет проблем, парень.

Я занял место пассажира. Делани был так возбужден, что никак не мог умолкнуть:

— Ее называли «амазонка». Такой машиной управлять приятно. И легко заводится, такую машину делали не на один год. Говорят, сейчас они надоели, но в свое время это были классные машинки. В шестьдесят четвертом, шестьдесят пятом? Годы свинга, шестидесятые. Противоугонная система, как у шведских. Такая была у того парня, Саймона Темплара, его называли Святой, у него была такая же белая, нет, не «амазонка», у него была предыдущая модель, «П1800». Более спортивная и все такое. А у нас бизнес, черт побери, это ведь бизнес!

— О чем ты, Десси?

— О коке. Столько коки, и все ожидает сбыта. Мне пришлось быть их посредником, — потому что Ларри меня знал. На случай, если Толстяк решит его провести. И Ларри хотел все это провернуть в Чарнвуде, потому что тут он чувствует себя в безопасности, здесь никто не будет от него нос воротить. Но ты не волнуйся, у меня есть с собой кое-что, если надо будет взбодриться.

— Там, в гараже у Доусона…

— Прости, что так вышло, я для тебя, парень, сделал все, что мог, но Толстяка было не удержать…

— Нет, конечно, тебе спасибо, но ты ничего не мог сделать. Ты знаешь, что Толстяк в тот же вечер изнасиловал Томми Оуэнса?

Делани повернулся ко мне, вытаращив глаза.

— Следи за дорогой, Десси!

Но дорогу он видел. Водителем он был неплохим.

— Да, этот парень такой, сволочь. Я, знаешь, наслышан о Толстяке. Про молодых ребят и все такое. Но со мной он никогда не пытался… Я знал, что он псих, но… что там говорить, сволочь и есть.

— Вот поэтому мы хотим упрятать его понадежней, Десси.

— Мне показалось, ты говорил, что он загремит надолго.

— Действительно надолго он бы засел за убийство советника Маклайама. Ты ведь был с ним в ту ночь, верно? На яхте Питера Доусона?

Дилейни снова повернул голову ко мне и разинул рот:

— Откуда ты…

— Я сомневался — до сих пор. Но тебе нет смысла исчезать, согласен? Ты снабжал Маклайама, тебе он доверял. Его связывали с Толстяком прочие дела. Но надуть его мог только ты. И только ты мог помочь ему передумать.

— Я говорил Толстяку, что доза для нас двоих, я, черт побери, ему это сказал.

Какое-то время мы ехали молча. Наверное, Десси думал то же, что и я: если станет известно, что он снабжал советника наркотиками и то, что был на яхте в ту ночь, он никак не сможет уйти от наказания. Может быть, он и не заслуживает спасения.

На горизонте замаячила станция техобслуживания, я попросил Десси заехать туда. Взял кофе и сандвичи с цыпленком и беконом, и мы остановились у ограды автостоянки, утопавшей в густой зелени, где-то между Рэтмайнсом и Рейнла. Пока мы ели и пили, Десси рассказал, как умер Джозеф Уильямсон.