Дурная кровь (редакция 2003 г)

Впрочем, и у самой Веры хватало маленьких странностей. Приходя домой, я не раз ловил ее на том, что она танцевала или пела под какой-нибудь очередной непризнанный хит или композицию несправедливо забытого гения. Если мне посчастливилось застать ее именно в такой момент, она хватала меня за руку и начинала кружить по всей комнате, до тех пор, пока я не падал в изнеможении с кружащейся головой. За особое старание мне полагалось особое вознаграждение. Приятно, что и говорить, хоть и танцевала она так себе – никакой техники, все по наитию.

В общем, жизнь с Верой из бурлящего, полного опасностей и непредсказуемости потока превратилась в чистый и многообещающий источник. Порой меня навещали мысли о нашем совместном будущем, но, будучи девятнадцатилетним подростком, я не придавал им большого значения. Рано еще о таком думать, когда вся жизнь впереди.

Не знаю как, но Денис пронюхал, что Вера вернулась. На восьмой день идиллии он позвонил мне, когда я сидел на паре, и с ходу принялся расспрашивать о ней. Я извинился перед преподавателем, который бросил на меня недобрый взгляд, и попросил разрешения выйти из аудитории. Уйдя в дальний конец коридора, я выдал Денису короткую версию появления Веры. Его особенно заинтересовал тот факт, что она стала добрее.

– С чего бы это она так оттаяла? – недоверчиво усмехнувшись, спросил он.

– Понятия не имею.

– Она тебе, случаем, предложение не сделала?

– Дурак, что ли?

– Да ладно, шучу я.

Он также поинтересовался, не начала ли еще Вера проводить свои тесты. Я сказал, что ничего такого не заметил. Живем и живем себе, очень даже неплохо.

– Ты давай, не расслабляйся там. Учти, первый тест на стойкость духа, так что тебе, во что бы то ни стало надо проявить терпение и выдержку.

– Живы будем, не помрем, – сухо сказал я, дав понять, что пока не хочу рассуждать на эту тему.

Денис еще походил вокруг да около, пока не задал, казалось бы, самый главный, мучавший его вопрос:

– Она что-нибудь знает?

– В смысле?

– Про нас, Выкидышей, ей что-нибудь известно?

– Кажется, нет. Она ничего не сказала по этому поводу, но ты же знаешь, как хорошо она может скрывать что-то, когда ей это надо.

Если не считать прощаний, то на этом наш разговор закончился.

Я почувствовал, что что-то не так, как только вошел в квартиру. Было семь вечера, а это для меня довольно поздно. С недавних пор у меня выработался четкий маршрут дом-институт-дом с редкими случайными отклонениями, и потому я приходил гораздо раньше. Сегодня я пришел с опозданием, так как снова стал подыскивать себе работу.

Я решил, что теперь, с возвращением Веры, я должен взяться за ум. Это касалось и денег в том числе – если до сих пор я мог существовать на стипендию, то теперь ее не хватало. Я снова хотел вернуться к обязанностям сторожа. Что мне еще оставалось с моей-то учебой? А так, работа не пыльная – заперся на ночь, да спи себе. С третьего курса начнется практика, тогда можно и по специальности работу найти (правда, денег она больших не принесет при нынешних-то зарплатах врачей). Но пока, набравшись наглости, я обходил всякие конторы и увеселительные места, спрашивая о том, не нужен ли им сторож. Поначалу я стеснялся, терялся, но вскоре понял, что не прошу чужого, не прошу лишнего, всего лишь хочу найти себе честный заработок. И во время разговора я научился смотреть прямо в глаза.

Об этом я думал, когда шел домой. Пока поднимался по ступенькам и открывал дверь, я тоже думал об этом. Но как только я вошел в квартиру, мысли о работе мгновенно отступили перед охватившим меня недобрым предчувствием. Смутно я начал догадываться, что «лафа кончилась».

Меня не выбежал встречать Луций, а он это делал всегда, когда сидел дома один. Значит, кто-то здесь уже есть. Кроме того, в квартире не горел свет – получается, этот кто-то не хотел, чтобы его раньше времени обнаружили.

Вернее, ее. Такой тихий прием мог означать только одно – Вера приготовила мне какой-то сюрприз, причем, скорее всего, не из приятных. Неужели сегодня, в канун восьмого марта она решила продолжить свои тесты? Господи, когда ей все это надоест, и она станет нормальной?

Но пока я решил подыграть ей. Сделав вид, что ничего не подозреваю, я включил свет в прихожей и принялся раздеваться. Нарочно встав спиной к общей комнате, я снимал пальто, и в этот момент все вокруг потемнело. Что-то легло мне на глаза, что-то мягкое, и полностью закрыло мой обзор. Доигрался!

– Привет, – произнесла Вера за моей спиной. – У меня для тебя есть небольшой сюрприз.

Вот, так я и думал. Она обняла меня за талию и прижалась всем телом. Ее волосы щекотали мою шею, я снова, против собственной воли, растворялся в ней, в ее удивительном запахе и женственной ауре.

– Какой? – стараясь скрыть раздражение, спросил я.

Повязка на моем лице сразу вызвала определенные мысли о садомазохизме – плетках, цепях, связанных руках и всем таком прочем. В голове тут же всплыл давнишний сатанинский ритуал, и я подумал, что Вера вполне могла вернуться к уже пройденным забавам. Так сказать, для закрепления материала.