Дурная кровь (СИ)

— Ну-ну, — протянул охотник, перекидывая одну ногу через седло. Колдунья без его поддержки сразу же закачалась, соскальзывая, так что Верду пришлось насильно вложить повод ей в руку и посильнее прижать колени к конским бокам, раз уж до стремян не доставала. — Вот так держи. И сиди ровно, — велел он. — Сколько вас, говорите? Девять? Ну покажите, что умеете.

— Остановить, друг мой! — прежде, чем воин почувствовал, как скрипит снег под подошвами, Санни величественно поднял руку и громогласно потребовал: — Боги говорят, а я внемлю! Услышьте и вы глас Трёх людских благодетелей!

Эхо разносило его речь недалеко: через поле до раскидистых ёлок на кромке леса и обратно. Но и этого хватило, чтобы разбойники всполошились в поисках ещё как минимум трёх служителей, повторяющих проповедь первого.

Мужики приосанились, кое-кто машинально осенил себя знаком троебожия. Один бросил выдранную из забора доску и пал на колени, но тут же, одумавшись, поднялся, поспешно отряхиваясь.

— Я внемлю вам, Боги! — сразу две руки взметнулись к небу, а за ними и многочисленные взгляды.

— Внемлет? — шёпотом поинтересовалась Талла у Верда, снова устроившегося на конской спине.

— Внемлет, — насколько мог серьёзно подтвердил мужчина, но всё ж таки пустил пару неблагоговейных смешков.

А Санторий, прочувствовав значимость момента, заливался, если не соловьём, то как минимум мартовским котом:

— Давно ли чистые слёзы молитвы стекали по вашим щекам, безбожники?! Давно ли вы поминали Бога с Ключом не всуе, уронив на палец молоток, а в искренней благодарности за кров?! Помните: шварг всегда голоден, его чрево открыто для предложений… то есть, для грешников, забывших, для чего посланы на эту землю!

Лица грешников изобразили усиленную работу мысли: во чрево к шваргу не хотелось никому, но и отпускать добычу с полными сумками провианта и денег — тоже. Как удачно объединить одно с другим, придумать не получалось.

— Жадность поглотила вас, слабовольные! Неразумные! Тщедушные!

— Кх-кх, — негромко остудил пыл служителя Верд, а то грабители уже начинали негодовать.

— Но разве это ваша вина? — поправился Санни. — Разве ваша вина в жажде лёгкой наживы, разве с вас нужно спрашивать за зло, которое вы причинили?

— Н-н-нет? Нет! — радостно завопили мужики. — Боги создали нас такими! Не мы виноваты, нет!

— Да! — мстительно возопил Санни. — Ибо Богиня с Котлом, когда готовила первую горячую пищу для людей, завещала делиться и радоваться малому!

О том, что сам он делиться поклажей тоже не собирался, Санни предпочёл не распространяться.

— Что же нам делать, господин Санторий?! — принялся заливаться слезами богобоязненный детина. — Как искупить вину?

Его примеру последовали ещё несколько несостоявшихся разбойников.

Верд прикрылся рукавицей и тоненько, маскируясь под трусишку в задних рядах, пропищал:

— Как же мы без вас, господин Санторий? Кто наставит нас на путь истинный?

— Останьтесь с нами, господин! Не бросайте! — мгновенно подхватила толпа.

Но Санторий не первый год был служителем, поэтому медленно и чинно несколько раз поднял-опустил длань, не то дирижируя нестройным хором, не то заставляя паству замолчать.

— Дети мои! — оратор с трудом удержался от победного жеста: впервые селяне действительно слушали его, принимая проповедь за нерушимую истину. На таких условиях можно было бы и остаться… Хотя тогда Верд слишком уж обрадуется, а этого Санни допустить не может. — Дети мои, сердцем я навсегда останусь с вами! Но Бог с Ножом послал мне откровение: эти путники, — указующий перст ткнул в Каурку, — нуждаются во мне! Они увязли во грехе и не ведают, что спешат в объятия шварга!

Верд мог бы разъяриться, но перспектива греховных объятий всколыхнула в его памяти сладкие ночи, проведённые в Доме Желаний с добродетельными жрицами (добродетель их, правда, заканчивалась ровно на пороге здания, после чего начиналась та часть, ради которой мужчины, собственно, и приходили). Части вырученных за колдунью денег как раз предстояло осесть в одном из подобных заведений, но, взглянув на Таллу, охотник почему-то усомнился, что поступит именно так. По крайней мере, не сразу.

— Моя участь провести их по пути соблазнов, аки слепцов, дабы вывести к свету!

— Главное самому на этом пути не споткнуться, — хихикнула Талла, заслужив одобрительное похлопывание по бедру от Верда. — А хорош! — колдунья мотнула головой в сторону служителя.

Охотник наклонился к её уху и предложил:

— А может лучше бросим его тут? Раз уж так в роль вошёл…

— Ты что?! — едва ли не громче служителя запротестовала девчонка. — Как можно?

— Мы бы ещё обязательно встретились, — не слишком уверенно предположил Верд.

— Тихо вы! — шикнул главарь банды с таким видом, точно собирался конспектировать проповедь. Мокрая полоса под его носом намекала на то, что давно пора высморкаться, но он не решался прервать святого человека столь низменным шумом. — А как же мы?! Что делать нам, господин Санторий?

— Идите вы… — Санни пришлось призвать всю выдержку, чтобы не сказать, куда именно следует идти жадным деревенщинам, но нашёлся он быстро: — Каяться.