Дурная кровь (СИ)

Дрожащие от холода мальчики-певчие по команде насквозь промерзшего кантора затянули псалом: началось прощание с усопшим. Бере мог видеть, как простилась с дедом Анжелис, потом покойному кланялись высшие чины университета, далее персоны пониже рангом, пока не дошла очередь до студенческих депутаций. Наконец, гроб закрыли, опустили в могилу и начали засыпать землей. Бере бросил в могилу горсть земли, стряхнул со шляпы снег и собрался подойти к Анжелис, но при девушке неотлучно находились Вестерик, Арно Ван Затц и какие-то две чопорные пожилые дамы в огромных старомодных шляпах — видимо, родственницы Григгенов. Ситуация для разговора с глазу на глаз была явно неподходящей, погода подходила для такого разговора еще меньше, поэтому Бере, прождав несколько минут, завернулся поплотнее в плащ и поспешил по мощеной дорожке к воротам университетского погоста. В конце концов, Анжелис сейчас не до него, а поговорить с ней он сможет и завтра, в магазине Меццера…

Он успел отойти совсем недалеко — его окрикнули по имени.

Это был Вестерик.

— Уже уходите? — Новый второй лектор выглядел удивленным. — А поминальный обед? Мы позаботились, чтобы подали любимые блюда профессора Бенедиктуса — свиные рульки, спаржу и черничный пирог.

— Прошу прощения, я не пойду на обед. Похороны так всегда угнетают меня, что после них ни есть, ни пить я не могу.

— Понимаю. Я тоже не понимаю этой нашей народной традиции наливаться крепким вином после похорон. Хотя, это хороший способ снять тоску и стресс, вы не находите?

— Извините меня, любезный мэтр, мне надо идти.

— Еще пару слов, Беренсон, — Вестерик подошел к магу вплотную. — Наверное, мне есть за что поблагодарить вас. Я ведь знаю, что это вы редактировали мой доклад.

— Ни в коем случае. Ван Затц…

— Ван Затц даже не открывал его. Я перечитал свою работу и должен сказать вам — вы отлично разбираетесь в проблематике. Вы ценный сотрудник, мэтр Бере, и я это учту.

— Благодарю, но вы…

— Не стоит, — Вестерик остановил собеседника властным жестом. — Однажды вы поймете, что я искренне уважаю вас и хочу, чтобы мы сработались. Не на словах, а на деле. А сейчас я вас больше не задерживаю. Спасибо что поддержали Анжелис в такой тяжелый час.

— Анжелис? — Бере сделал непонимающее лицо. — А причем тут Анжелис?

— Ах, мне наверное стоило вам все сразу объяснить… Видите ли, Анжелис сказала мне, что в день кончины ее дедушки вы были рядом с ней.

— Ну и что? Мы случайно встретились в магазине Меццера, девушка рассказала мне о болезни Бенедиктуса, я захотел проведать старика, и мы отправились в дом Григгенов, но, увы, я опоздал.

— Вы ведь были его учеником, не так ли?

— Имел честь, — Бере почувствовал, что его ноги начинают реально замерзать.

— Старик был редким умницей, — продолжал Вестерик, — но в последнее время с головой у него было явно не в порядке. Он просто запугал свою внучку какими-то вымышленными ужасами. Но я объяснил Анжелис, что пока она со мной, ей нечего бояться. Я сумею защитить ее от истинных и мнимых опасностей.

«— Ага, вот тебе и истинный смысл якобы задушевного разговора, — сказал сам себе Бере. — Вестерик решил приударить за внучкой Бенедиктуса и решил, что я могу быть его потенциальным соперником. Тысяча демонов, а ты еще котируешься, старый пес Бере Беренсон! Этот молодой блондинчик явно ревнует, а это значит, что ты, несмотря на свою седину и занудство, еще представляешь интерес для юных дам. И еще, я так и не поговорил с Анжелис…»

— Не сомневаюсь в этом, мэтр Роланд, — ответил он с улыбкой. — С вашего позволения я пойду. Ноги ужасно мерзнут.

— До встречи завтра на кафедре! — сказал Вестерик, сделал приветственный жест магов (ладонь к сердцу) и поспешил к темнеющим в снегопаде фигурам, все еще остающимся у свежей могилы.

— До встречи! — бросил ему вслед Бере и пошел своей дорогой.

У выхода с кладбища было пустынно. Снег и холод разогнали девушек-цветочниц и нищих, которых еще пару часов назад тут было полно. Улица покрылась снегом, укрывшим грязные лужи и разбросанные по брусчатке комья конского навоза. Ветер переменился, и теперь снег летел Беренсону прямо в лицо.

— Господин!

Маг обернулся. Мальчик лет двенадцати, закутанный в грязное тряпье, шумно втянул в ноздрю вырвавшуюся на свободу лоснящуюся зеленую соплю и самым загадочным тоном спросил:

— Господин, это вы господин маг Берегард Лайонел Оссмунд Беренсон?

— К вашим услугам, юноша. («Проклятие, откуда этот задристыш знает мое полное имя?») Что вам угодно?

— Вам письмо, господин Беренсон, — мальчишка сунул руку за пазуху, извлек оттуда сложенный пополам грязный листок бумаги и с самым почтительным поклоном вручил его магу. Бере развернул лист и прочел два слова, написанных скверным пером и скверными лиловыми чернилами:

Будь осторожен.

— Мальчик, от кого это письмо? — спросил он мальца.

— Не могу знать, господин.

— А ты припомни, — Бере немедленно сунул парню серебряную монету. — По крайней мере, скажи мне, мужчина или женщина его написали?