Дурная слава

— Не надо так волноваться, — попытался успокоить ее Киннкэйд. — Я не причиню вам боли.

— В таком случае пустите меня. — Иден все еще никак не могла справиться с собой и оттого излишне грубо крикнула: — Я не хочу, чтобы вы ко мне прикасались!

Киннкэйд почувствовал, как начинает злиться на нее.

— Я никогда не навязываюсь женщинам, — заверил он Иден.

Но судя по всему, она по-прежнему была напугана.

— Да не тряситесь вы. Я ухожу.

Иден молча наблюдала за ним. Как только он отпустил ее запястья, она отодвинулась как можно дальше от него. Киннкэйд, недоумевая, даже поднял руки с обращенными к ней ладонями в знак того, что не собирается причинить ей зло. Затем он не спеша отошел к стойлу и остановился.

Все еще не сводя с него глаз, Иден поднялась на ноги и торопливо заправила подол рубашки в джинсы. Было заметно, что она все еще дрожит. Вплотную прижавшись к деревянной перегородке, она начала дюйм за дюймом продвигаться к выходу.

Когда Иден добралась до конца перегородки, ей на глаза попались вилы. Он заметил, как она мгновенно перевела взгляд с вил на него. Он тут же догадался, о чем она думает: Иден пыталась решить, удастся ли ей добраться до вил раньше него. Внезапно Киннкэйд понял, почему прикосновение и страсть мужчины вызывают в ней такой ужас.

— Значит, история, которую вы рассказали, была правдой, — тихо сказал он. — Брат Де Парда пытался вас изнасиловать.

Fie реакция на эти слова была мгновенной. Она гордо вскинула голову и расправила плечи.

— И вы полагаете, что мне есть дело до того, верите вы мне или нет? Мне не требуется ни ваша, ни чья-либо еще жалость.

— Разумеется, — согласился он. — Но вам требуется уважение, на которое вы вправе рассчитывать.

Смутившись, она повернулась и вышла из темноты амбара на яркий солнечный свет.

Киннкэйд продолжал стоять на прежнем месте, пока она не скрылась из виду. Затем он принялся отряхивать с одежды клочки сена. И снова в нем поднялся гнев, но на этот раз смешанный с отвращением. Эти чувства были вызваны к жизни мертвецом Джефом Де Пардом.

Подойдя к дому. Иден немного задержалась у двери, стараясь совладать с волнением и пытаясь побороть легкую тошноту, подкатившую к горлу после всего пережитого.

Наконец, собрав все свои силы и призвав на помощь все свое спокойствие, она вошла в дом, захлопнув за собой дверь с глухим стуком.

— Это ты, сестренка? — позвал Винс.

— Да. — Голос ее звучал на удивление ровно.

— Иден, иди-ка сюда и помоги мне.

Она услышала, как в ванной льется вода, и догадалась, что он там — врачует свои раны. Сейчас ей не хотелось ни о чем с ним говорить, но скорее всего ему действительно нужна ее помощь.

— Иду, — откликнулась она.

Глядясь в зеркальную дверцу аптечки, Винс внимательно рассматривал свою щеку. Увидев Иден в дверях, он не оборачиваясь заметил:

— Ты вовремя. А то уж я думал, мне так и не удастся толком обработать рану. — Винс тяжело вздохнул. — Как ты думаешь, придется накладывать швы?

Рана, конечно, была не пустяковой и очень болезненной, но Иден считала, что хирургическое вмешательство не понадобится.

— Перекрестной повязки будет вполне достаточно, — сказала Иден, быстро оглядев его лицо. В нескольких местах кожа уже начала отекать и менять цвет, но кроме еще одной небольшой ссадины на губе, никаких новых повреждений она не заметила.

— Сестренка, что тебя так задержало? Я думал, ты идешь за мной следом.

Она стояла к нему спиной, доставая все необходимое для перевязки, и потому ей было относительно легко ответить полуправдой.

— Я хотела узнать у него, не задолжал ли ты ему.

— И что же он ответил?

— Что ты не должен ему ни цента. Сядь. — Она толкнула Винса на сиденье унитаза. — Только сиди спокойно, придется потерпеть.

— Я ведь сказал тебе в тот раз, когда ты заплатила мой последний проигрыш, что я завяжу с азартными играми, — напомнил ей Винс, но тут же вздрогнул от боли: Иден, слушая его, прижгла рану антисептиком.

— Я не забыла твоего обещания.

— И подумала, что я начал сызнова.

— Недавно ты играл в покер с Де Пардом, — напомнила она.

— Ну, это пустяки. Высоких ставок не было.

— Иногда ты не умеешь остановиться вовремя, Винс.

— Я же дал тебе слово… — негодующе начал Винс.

— Знаю. Сиди спокойно. — Стянув края раны, она наложила тугую повязку. — Ну, теперь все будет в порядке.

Винс встал и, кисло улыбаясь, поблагодарил Иден.

— Сейчас по крайней мере я выгляжу вполне сносно.

Она же, совершенно обессиленная после пережитого страха, не отвечая Винсу, принялась убирать мазь, оставшиеся бинты и антисептик в аптечку.

— В чем дело, сестренка? Ты что-то бледная.

На мгновение ей захотелось о многом рассказать ему. Но она все же ответила:

— Ничего.

Правда, прежде чем открыть зеркальную дверцу аптечки, она посмотрелась в нее. Ее лицо красноречиво свидетельствовало о том, что она лжет.

Киннкэйд вошел на кухню ранчо. Его левую руку мучила дергающая боль, и он нянчил ее, положив на согнутую правую. На руке был заметный отек, но, к счастью, пальцы ему подчинялись и он мог вращать запястьем, а значит, повторного перелома нет.

Только рука на глазах распухала все больше и болела все невыносимей.