Дурная слава

— И вы считаете, что раз некоторые лошади созданы, чтобы участвовать в скачках, то другие, возможно, созданы только для того, чтобы вставать на дыбы. — И он усмехнулся. — А собственно, почему бы и нет? Бог свидетель, ведь Джим Шолдерс доказал, что с быками такое можно проделывать. Мне приходилось слышать, что некоторые люди пытались вывести стадо быков с отличными бойцовскими качествами, сильных и задиристых. Иден, а какие результаты у вас?

— Один четырехлетка очень хорош: с первого взгляда в нем виден исправный мерин. А еще четырех трехлеток мы испробуем будущей зимой.

Иден направила свою лошадь в сторону от кобыл и пустила шагом. Киннкэйд последовал ее примеру. Но он еще не закончил разговора с ней.

— А какого жеребца вы используете как производителя?

— Моего, выращенного на ранчо. Я хочу быть уверена в жеребце. Прошлой весной я прослышала об одном таком, в Оклахоме, но когда Винс проверил сведения, то оказалось, что этот Жеребец полукровка. А если жеребят от него нельзя использовать как производителей, то и для работы на ранчо они не годятся — слишком большие и неповоротливые.

— Должно быть, вы толкуете о жеребце Рода Бучера — Безумце Луи. Он появился на свет в результате скрещивания с бельгийской лошадью.

— Так вы знаете этого коня? — Она с удивлением смотрела на него.

— Почти каждый ковбой и скотовод знает Бучера и его жеребца. Откровенно говоря, я не знаю, кто из них более безумен — Бучер или его лошадка. Этот жеребец — зловредная тварь, чистый убийца; другого такого я не видывал в жизни. Однажды я приехал к Бучеру поглядеть на его лошадь. Потребовалось участие четверых конюхов в течение двадцати минут только для того, чтобы поставить этого жеребца в стальной станок, и лишь тогда можно было на него толком взглянуть. Бучер построил станок именно для этой цели. Еще час ушел на то, чтобы оседлать его. Безумца можно было объезжать только в специально сконструированном для него наморднике, а иначе он норовил повернуть голову назад и укусить наездника. Это животное слишком опасно. Ни один скотовод не захочет, чтобы такой жеребец был производителем его табуна. Родео — это соревновательный вид спорта. Никогда и никто не считал, что участие в родео должно стать борьбой не на жизнь, а на смерть. А этот жеребец как раз и пытался превратить в такую борьбу простые соревнования.

— Винс никогда ничего мне об этом не рассказывал, — пробормотала Иден.

— Возможно, мысли его были заняты чем-то другим.

Иден смотрела на расстилавшуюся перед ними поросшую травой долину. Родео прочно сидело в Киннкэйде, стало частью его, как эта земля стала ее плотью и кровью. Вот только сможет ли она быть оторванной от всего этого, как Киннкэйд от своего родео? Но даже мысли об этом пугали ее.

Киннкэйд выпрямился в седле.

— Что это за озеро?

Она посмотрела, куда он указывал, и улыбнулась, увидев едва приметное мерцание воды на севере.

— Это мираж. То, что вы видите, — на самом деле южная оконечность Блэк-Рок-Дезерт, а если точнее, то «плейа» — дно высохшего озера, бывшего когда-то частью доисторического озера Лахонтан, покрывавшего большую часть Грейт-Бэснн пятьдесят тысяч лет назад. Это огромное пустынное пространство, но в нем есть своеобразная красота и очарование.

— Блэк-Рок-Дезерт, — повторил Киннкэйд. — Это не то место, где недавно был поставлен рекорд скорости во время скачек по ровной местности?

Иден кивнула:

— Да, несколько лет назад скаковые лошади из Англии установили его.

— Помню, я что-то читал об этом.

— Когда вы находитесь в центре этой части страны, она кажется ужасной. Ничего ни в одном направлении на многие мили, кроме жесткой белой почвы, и почти никакой растительности. Фремонт боялся пересекать эту пустыню во время своей экспедиции, а тысячи эмигрантов, устремившихся на запад, это сделали.

— И большая это территория?

— Да, примерно семьдесят миль в длину и миль двадцать в ширину. А всего около миллиона акров.

— А что там, за ней, на другой стороне? — с любопытством спросил Киннкэйд.

— Следующая горная гряда, а еще дальше равнины западного Орегона. Можете себе представить, что значило пересечь эти пространства в фургоне, запряженном быками, а потом оказаться перед горной грядой, миновать ее и добраться до равнин Орегона. Проехать сегодня этот путь на машине можно часа за два. А на быках это, возможно… — Внезапно она замолчала, пораженная мелькнувшей догадкой… Граница с Орегоном лежала за этими горами!

— В чем дело? Что случилось?

Прошло не меньше минуты, прежде чем до нее дошел смысл вопроса.

— Нет, — ответила она. — Все в порядке. Лучше отправляйтесь и проверьте водоем на Ред-Бютт. А мне тоже надо кое-что проверить.

И она поехала обратно, на ранчо.

Глава 14

Солнце уже спустилось за горизонт. Сумерки вот-вот должны были превратиться в ночь. Иден включила передние фары своего грузовика, освещая ухабистую, неровную дорогу к дому.

Машину сильно трясло, и Иден приходилось крепко держаться за руль. Она страдала от жары и усталости после долгой поездки через пустыню, но была в приподнятом настроении.