Дурная слава

Огни на ранчо уютно светились во мраке ночи. Иден направила машину прямо к дому и со вздохом облегчения вышла из грузовика. Открыв входную дверь, она уловила запах жареного лука и почувствовала, что ужасно голодна. Только сейчас она вспомнила, что с завтрака ничего не ела.

Восхитительный аромат привел ее на кухню. Там на плите шипели жарящиеся на сковороде лук и картофель. А Винс, стоя возле стола, выкладывал лопаткой на тарелку бифштекс с соусом.

— Я прощу тебе все, если ты скажешь мне, что тут хватит еды на двоих. — Иден залихватски сорвала шляпу и встряхнула волосами, свободно упавшими на плечи и спину.

Но Винс вовсе не разделял ее настроения.

— Ты хоть понимаешь, который час? Где тебя черти носили?

Иден очень хотелось рассказать ему все, посвятить его в свой план. Но она решила не рисковать — ведь он мог что-нибудь сболтнуть, как это уже случалось.

— Твои слова означают, что ты не приготовил еды на мою долю?

— Я уже отложил твою порцию. Раздраженный, Винс поднял крышку сковородки, показывая ей, что еды предостаточно.

— Значит, мне следовало бы почаще являться так поздно.

Она подошла к мойке умыться.

— Ты могла бы хоть оставить записку, чтобы я знал, куда ты отправилась. Было бы по крайней мере известно, откуда начинать поиски, если бы с тобой что-то случилось.

Винс поставил на стол две полные тарелки.

— Ты прав. Я поступила дурно. — И Идем, толком не вытерев руки после мытья, скользнула за стол. — А теперь, может быть, отложим твои братские наставления до тех пор, пока не поужинаем? Я просто умираю с голоду. — И она буквально набросилась на еду.

Покончив с ужином, Иден с чувством произнесла:

— Это было прекрасно.

— Ты так и не сказала, где была, — хмуро напомнил Винс.

— Ты лучше спроси, где я не была. И если ты знаешь, где бы мы могли нанять еще пару работников, не скрывай от меня.

— Ну, кого-нибудь поискать можно…

— Но учти, у меня нет времени долго ждать, я решила начать свертывать работы к осени.

Она собрала грязные тарелки и серебряные приборы стопкой и понесла их к мойке.

— Еще рано.

— Но с таким количеством людей нам потребуется вдвое больше времени.

А Иден хотела произвести эти работы как можно скорее, собрать все, что только возможно, и закончить дела в две недели. Де Пард будет считать, что теперь она связана по рукам и ногам еще с месяц или больше. Тем лучше — в ее интересах, чтобы он так думал.

— И что ты собираешься делать со скотом, когда все работы будут закончены? Ты ведь не сможешь его никуда отправить. Де Пард отрезал тебе все пути.

— Когда все будет готово, я сумею с этим справиться.

Иден поставила грязные тарелки в мойку и принялась вытирать со стола.

— Боюсь, у тебя не будет такой возможности. Де Пард взорвал все мосты на твоем пути. Все это пустые хлопоты.

— Ну, это только ты так считаешь.

— Если бы только я, — ответил он с досадой. — Почему ты не хочешь с этим примириться?

— Потому что это будет означать, что Де Пард выиграл. А я не собираюсь давать ему такую возможность. Это было бы несправедливо. И уж ты-то должен знать об этом лучше всех.

Винс отвел глаза.

— Знаю.

— Так помоги мне, вместо того чтобы ссориться со мной.

Винс вскочил со стула и нервно заходил по кухне.

— Это как раз то, что я делаю, но по-своему. Она поверила и тяжело вздохнула.

— Знаю. Так о чем мы тогда спорим?

— Все дело в том, что ты не хочешь меня слушать. А на этот раз прав я.

Вместо ответа она посмотрела на повязку, украшавшую его щеку.

— Как только я покончу с посудой, напомни, чтобы я сменила повязку.

— Я сделал свежую только сегодня утром.

— Ну и как идет заживление? — поинтересовалась Иден, убирая в холодильник продукты.

— Прекрасно. — Винс по-прежнему возбужденно ходил по кухне. — Сегодня утром я видел тебя с ним. Кажется, вы прекрасно поладили.

— Не совсем так. — Мгновенно она внутренне насторожилась, сопротивляясь Винсу, пытавшемуся выведать, что она чувствует по отношению к Киннкэйду. — Мы просто поехали вместе посмотреть на кобыл с жеребятами.

— Кажется, вы нашли о чем поговорить. Он спрашивал что-нибудь обо мне?

— Нет. — Только сейчас Иден осознала, что все это время она только и делает, что старается не думать о Киннкэйде. — В основном он рассказывал о себе. Оказывается, Киннкэйд профессионально всю жизнь занимался родео, пока не покалечился и не смог больше участвовать в соревнованиях. Помнишь большую пятнистую кобылу, которую я купила? Ну, Мисс Удачу? Он однажды пытался ее объезжать.

— Так он был наездником на родео?

Иден, увидев пристальный взгляд Винса, отвернулась.

— Верно. Кстати, он знает того жеребца, которого ты этой весной сватал для меня в Оклахоме.

Иден продолжала рассказывать о жеребце, но он уже не слушал ее. Тревожное предчувствие охватило его. Мозг Винса лихорадочно работал, выдвигая и отбрасывая различные версии, предположения, гипотезы, и все-таки возвращался все время к одной, от которой все его тело похолодело. К той единственной, которая одна только и придавала смысл всему остальному.

От паники его лоб покрылся испариной.

— Винс?

Он резко обернулся к ней:

— Прости. Что ты сказала?