Дурная слава

— Просто убедился, что под моей постелью нет камней, — осклабился Винс. — Вы, ребята, меня знаете: главное в моей жизни — комфорт.

Старший ковбой Боб Уотерс подошел к ним.

— Пора приниматься за работу. — Присев на корточки он начертил на глине грубую карту местности. — Мы разобьем всю территорию на секции и сконцентрируем внимание на тех местах, где пастбища и вода не более чем в полудне пути друг от друга. Там-то мы и найдем большую часть скота. Работать будете парами…

Первым заговорил Киннкэйд:

— Я пойду с Росситером.

— Отлично. — Винс с тонкой, понимающей улыбкой кивнул ему.

Уотерс внимательно посмотрел на обоих:

— Только не забывайте, зачем вы здесь.

— Я об этом не забуду, — кивнул Киннкэйд.

— Ладно. В таком случае вам достается восточная часть, вот здесь. Это вся территория до Батлеровой Приманки, — показывал Боб на карте, вычерченной им на земле. — Территория большая, но зато вся расположена на равнине. А вы, Эл и Дик, возьмете на себя Тэйблтон. Я же займусь Винни Спрингс. Вопросы есть? — Ответа не последовало, и он поднялся на ноги. — Тогда на коней.

Все как один направились к лошадям. Винс специально задержался немного, чтобы оказаться рядом с Киннкэйдом.

— Прежде мне случалось слышать о прирожденных неудачниках, но я впервые в жизни встретил прирожденного везунчика. На случай, если ты этого не заметил, хочу сказать, что мне в нашей схватке досталось больше твоего.

И он показал на повязку, прикрывающую рассеченную щеку.

— Я заметил. — Киннкэйд сложил поводья петлей на шее лошади и вскочил в седло.

— Рад это слышать. — Винс поправил подпругу и стремена, сильно хлопнул своего жеребца по брюху. — Лучше тебе еще немного подтянуть подпругу, — посоветовал он Киннкэйду.

— И так сойдет.

Киннкэйд тронул своего гнедого.

— Ну что же. Шея-то твоя.

И Винс с равнодушным видом взобрался на лошадь. Выехав из лагеря, они двинулись на восток. Они скакали легким галопом, покачиваясь в седлах. На расстоянии полумили от лагеря им попалось стадо коров с телятами, пасущееся на склоне. Как только животные заметили приближение всадников, все стадо повернулось к ним спиной и ринулось на равнину.

Винс чертыхнулся и крикнул:

— Если мы сейчас не завернем их обратно, то они не скоро остановятся.

Киннкэйд раньше него догадался об этом и пришпорил своего гнедого. Винс тут же последовал его примеру, изо всех сил погоняя жеребца.

Земля под ними была неровной, каменистой и усеянной кустами полыни, кое-где эти кусты возвышались от земли на четыре фута. Лошадям приходилось объезжать такие высокие заросли.

Погоня была успешной, теперь их отделяло от стада не более двадцати ярдов. Нахлестывая лошадей, они одолели подъем, но прямо перед ними на тропе возникли эти чертовы высокие кусты полыни. Гнедой отпрянул, стараясь не столкнуться с кустарником, седло соскользнуло, и Киннкэйд вылетел в кусты головой вперед. Инстинктивно он повернулся на правый бок, чтобы уберечь от удара свою и без того покалеченную левую руку. К счастью, ветви упруго прогнулись под ним, ослабив силу удара.

С минуту он лежал, оглушенный падением, чувствуя, как сломанные острые стебли вонзаются ему в тело. Сильной боли он не испытывал, было только общее неприятное ощущение от тупого удара.

Выбравшись из зарослей полыни, Киннкэйд оглядел себя. Рубашка его была разорвана в нескольких местах, но на теле, кроме мелких царапин, не было никаких повреждений. Он посмотрел по сторонам в поисках своей лошади. Мерин с болтающимся на боку седлом стоял в нескольких ярдах от него.

Винс повернулся назад и резко остановил свою лошадь возле Киннкэйда. Оглядев напарника, он широко улыбнулся:

— Я вернулся посмотреть, жив ли ты. Во время такого падения люди обычно ломают шею.

— Тебе не удастся так легко избавиться от меня, Росситер. — Киннкэйд поймал поводья своего мерина. — Я куда более везуч и вынослив, чем ты предполагаешь.

— Посмотрим. — Ухмыляясь, Винс резко повернул свою лошадь и погнал ее вслед за стадом.

Проехав с милю, Винс нагнал стадо, и ему удалось повернуть его назад. Когда Киннкэйд наконец присоединился к нему, они загнали животных в каньон. Вечером Винс в походной столовой на все лады, не жалея красок, расписывал падение Киннкэйда.

— Жаль, что тебе не удалось удержаться на лошади, — заметил Дик. — А то бы ты мог похвастаться изобретением нового способа езды — в седле на боку лошади, а не на спине.

— Или оригинальным вариантом индейского фокуса. Я говорю о езде, свесившись с седла, — добавил Боб Уотерс. Лицо его при этом оставалось непроницаемым.

— Я все понял! — отозвался Эл. — Эти техасские ребята никогда не знают, как крепить седла и подтягивать подпруги. Оказывается, они так странно говорят, потому что слишком часто приземляются головой.

Это добродушное подкалывание продолжалось до тех пор, пока Киннкэйд не заполз отдыхать в свою палатку.

— Ты собираешься спать на своем матрасе, Киннкэйд? — крикнул ему вслед Эл. — Я думал, что после того, как ты узнал, какова мягкая полынь, тебе захочется спать в кустах.