Дурнишкес

Ну, как можно дружить с такими людьми, как А.Паулаускас, В.Адамкус или А.Кубилюс? Они, как капризные перезревшие пожилые девушки, продают себя лишь в случае, если купишь им украшение за миллион литов. Но не приведи господь, если окажется, что в магазине было и другое - за миллион и один лит... Какое оскорбление для старой куртизанки! Щедрый рыцарь пожалел для неё один лит!..

Не знаю, подадут ли те люди на меня в суд или пожалуются единственной на сей день разбирающейся в искусстве и литературе генеральной прокуратуре, но, дорогие, так даже проститутки не поступают. Если им заплатить, они обещанное время отрабатывают добросовестно, и с другими кавалерами не заигрывают. А эти, выклянчив, набрав взаймы, натравливают на своих заимодавцев прокурора, дабы долги не возвращать. Поэтому для меня Бразаускас, по сравнению с этими прислужниками Буша, намного порядочнее: сколько получает взяток, столько имеет, однако своих благодетелей прокуратурой уже не шантажирует и в тюрьму не сажает. Отвык. А эти только привыкают.

С такими мыслями приехал я к «величайшему врагу литовской государственности» Юрию Борисову в гости. Сидим у красивого, вычищенного и прекрасно обустроенного озера, разговариваем о том, о сём. Я пробую из него что-то вытянуть, а он играет на гитаре, и, погрузившись в мелодию, сам про себя улыбается. Звучат слова моей любимой песни:

Девять граммов в сердце.

Постой, не зови.

Не везёт мне в смерти Повезёт в любви...

Передо мной свободный от всяких предрассудков человек. Свободный, щедрый, совестливый. Дал одному, дал другому, а жадюгам не оставил ничего и теперь наблюдает, как те, обойдённые, грызутся между собой и пугают его, дескать, если и нам не дашь, прогоним из Литвы. Люди, в какой стране возможно такое оправдываемое патриотизмом вымогательство со стороны государственных деятелей? И откуда такая ксенофобия в отношении гражданина своей страны! Ведь это полнейший абсурд! Иуда, продав Христа за тридцать сребреников, сам и повесился, а эти за три миллиона готовы перевешать всю Литву.

А если всех этих обдирал, выдающих лицензии на любовь к родине, послать в Афганистан для спасения американской демократии, издающей трупный запашок? Так размышляю, слушая слова очень резкой, как у Высоцкого, песни собственного сочинения о не нужной никому гибели солдата. Её слова впиваются в сердце, как гвозди. Интересно, думаю, а как те суперпатриоты, стали бы они, откашливаясь собственной кровью, уверять других, мол, чем больше крови, тем прекраснее свобода? Вижу цинковые гробы в Каунасском аэропорту, уложенные в порожние ящики из-под ракет и уверен, что в них лежат совсем не те, которых и вправду следовало туда затолкать ещё дома - вместо тех несчастных парней. Вижу взъерошенного и не единожды проворовавшегося министришку, который раздаёт построенным на плацу нашим детям янтарные крестики и обращается к солдатам:

-    Вы выполняете почётную миссию миротворцев НАТО...

НАТО сметает с лица земли целые государства, убивает, бомбит, называя обороняющихся террористами и преступниками, а мы едем мир творить. Какая подлая спекуляция любовью к родине и пушечным мясом!

-    Юрий Александрович, как на вас повлияла та Афганская война?

-    Если откровенно, я - офицер, меня для этого готовили, поэтому я отправлялся выполнять свои обязанности. Было бы стыдно прятаться за спины других, - в его голосе слышалась офицерская гордость и честь.

- ___Но когда я увидел, что там творилось, мне стало страшно.

Подтвердились мои самые мрачные догадки, которые, как офицер, всякий раз гнал прочь. Это не была ни «чистая» война, ни какая-то интернациональная помощь, а грязная коммерция: командиры, советники мародёрствовали, пёрли домой всё, что только могли, и были очень заинтересованы, чтобы война длилась как можно дольше. Одни кровь проливали, а другие тем пользовались.

-    Как я слышал от близких ваших, Вы “бунтовали”, не хотели отправляться?

-    Такое было, но не из страха. Был такой правительственный приказ: семьи всех офицеров, отправляемых в Афганистан, обеспечить квартирами, а наше начальство дудело в одну дуду и даже вспоминать о том приказе не хотело. Тогда я отказался, потому что представил, что будет с ними, с моей семьёй? Неужели им придётся всю жизнь скитаться по чужим углам? Подговорил ещё нескольких. Это было очень рискованно, можно было поставить сапоги в угол, так и не увидев Афганистана. Но мы победили, - и это было главное.