Дурное поведение

– Встретимся на зимних каникулах, – одновременно пробасили Миша и Лев.

– Да, конечно…

Хотела уже покинуть спальню, когда в сумочке завибрировал телефон. Сделав над собой титаническое усилие, я все-таки взглянула на экран дисплея. Звонил Игорек.

– Агния, здравствуй! Можно с тобой поговорить?

– Да, конечно, – сердце екнуло, ведь мы не общались со дня его рождения в клубе.

– Знаю, ты уезжаешь в Лондон – Лёлька сказала. Я должен тебе кое в чем признаться…

– Говори.

– Лиза Люкина и тренер Романова, ну, они… они были любовницами!

– Что? – моя челюсть отвисла.

– Неделю назад я случайно застукал их целующимися в раздевалке…

– О господи. Ты серьезно?

– А это похоже на шутку?! У меня не такая больная фантазия, знаешь ли. Сперва я опешил и вылетел оттуда, а вечером мне позвонила Романова и во всем призналась. Предложила за молчание сольную партию в новом танце.

– Спасибо, что рассказал. Раз сама тренер участвовала в этой травле, не так обидно…

– Агния, я послал их к чертям собачьим! А еще вывесил в коридоре одну из фотографий Люкиной в проститутском костюме танцовщицы go-go! – друг зловеще хохотнул.

– Ты правда это сделал? Из-за меня? – голос дрогнул.

– Прости, что сразу не поддержал. Эта ситуация с самого начала попахивала душком, а потом и приглашение участвовать в конкурсе…

– Но ведь она тебе нравилась… – выдала я устало.

– Она просто запудрила мне мозги, как и многим другим. Девчонка год назад приехала из глухой провинции. Всё, чем располагает – красивое молодое тело, поэтому прет, как танк, наплевав на нормы морали!

– Да уж… – судорожно выдохнула, стараясь стереть из памяти лучезарное селфи в постели роскошного номера отеля.

– Вышестоящее руководство студии приняло меры: Люкину выгнали, а Романову отстранили. Только уже пробили, что Лиза оставила тренершу, утешившись в объятиях какого-то мажора…

От его последней реплики сердце болезненно сжалось.

– Игорь, ты рассказывал ей что-то про ту ночь в клубе? Ну, когда я впервые встретила Руслана.

– Агния, прости… – на том конце образовалась неловкая пауза. Подавив тяжелый вздох, друг продолжил. – На дне рождения после того как ты ушла, она очень долго меня выспрашивала. Я перебрал с алкоголем, ну и…

– Ясно.

По крайней мере, теперь стало понятно, как именно Царев встретил свою «спасительницу». Почесав переносицу, я вновь обратилась к другу:

– Ты ушел из коллектива. И куда ты теперь?

– Не знаю. Пока в свободном плавании, а там разберемся. Мать говорит, учиться надо, хватит танцевать. Жаль ты уезжаешь, так бы вместе что-то придумали…

– И правда жаль…

* * *

Проезжая мимо соседского дома, я увидела Артура и Ассоль. Одарив меня на прощание теплыми улыбками, брат и сестра как по команде принялись махать вслед удалявшемуся автомобилю. Запрокинув голову на мягкое кожаное сидение, я провалилась в зыбкое болото сна – защитные барьеры организма пытались сгладить урон, нанесенный нервной системе. Только даже сквозь дремоту протяжные завывания сердца не давали полностью расслабиться. Разве можно оправиться после того, как тебя переехал грузовик?!

– Дочка-дочка! Просыпайся! Все хорошо!

Разлепив опухшие веки, несколько секунд я пыталась определить свое местонахождение. Сперва даже показалось, что ко всем бедам я еще и оглохла. К счастью, устремив взгляд в иллюминатор, стало понятно, что заложенность ушей связана с перепадом давления.

– Сколько мы уже летим? – поинтересовалась без особых эмоций.

– Уже почти два часа. Хочешь перекусить? – мама участливо обхватила мое запястье.

– Нет, ничего не хочу.

– Может, закажешь шампанского? – предложила она, игриво вскинув бровь. – Все-таки летим на частном самолете в нашу счастливую жизнь! Жаль, что мне нельзя.

– Спасибо, мам. Ты хотела поговорить…

Пальцы моментально сжались от предчувствия, что разговор только сильнее разбередит кровоточащую рану.

– Хорошо. Но прежде, чем мы начнем, просмотри эти сообщения…

Ловко разблокировав новенький айфон, мама всучила его мне. Чем дольше я фокусировала взгляд на прыгающих строчках, тем сильнее шипела кровь в венах, а на глаза наворачивались слезы бессилия.

– Царь уехал за границу
Царь посеял там пшеницу
А царица: "Ха-ха-ха!"
Хохотала, хохотала.
И к обедне умерла.

– Царь приехал в Ленинград

И сожрал весь виноград
А царица ожила
И повесила царя…

– Мама, так ты тоже получала эти жуткие послания?! – я старалась унять дрожь.

– Да, дочка. Но все бы ничего, если бы несколько дней назад мы с Ваней не выяснили имя отправителя… – глубоко вздохнув, она прикрыла живот ладонями, будто пыталась уберечь малыша от невидимого удара.

– И кто же это? – произнесла, еле дыша.

– Тот же человек, кто стоит за клоунадой с маской Бабы Яги. – На родные зеленые глаза навернулись слезы. – Я забрала тебя из его комнаты сегодня утром.

– Р-руслан? – Его имя вибрировало на губах, отдаваясь щемящей болью в центре груди.