Дурное влияние

Странные все-таки эти девчонки. Да и Донни, как вы сами видите, тоже ничуть не лучше. Изображает из себя умника, будто все понимает, но стоит прижать его к стенке, и сразу становится ясно: понимает он не больше, чем я.

Однако реально меня бесит даже не это. Меня бесит, что вся эта катавасия из-за одного и того же парня. Парня, с которым мы когда-то вместе играли. Нет, даже не играли, просто зависали вместе. А поскольку именно я их и познакомил, то я чувствую себя просто ультравзрослым: ведь не кому-то, а именно мне довелось сыграть столь важную роль в том, что сердце моей сестры разбито. И после того как Рейчел слегка оклемается, когда с ней будет не так страшно разговаривать, я обязательно скажу ей, как жутко я извиняюсь за ту роль, что сыграл в ее сердечных мучениях. Надеюсь, она оценит мой жест.

«Брент-Кросс» [8]

Чем пустячнее вещь, которая вам нужна, тем крупнее магазин выбирается для ее покупки. Еще одно из множества странных правил, по которым живет моя мама. В нашем торговом центре, по-моему, можно купить что угодно, но в один прекрасный день, когда мама вдруг решает, что ей срочно необходима пара пуговиц, планируется целая экспедиция — и не куда-нибудь, а в «Брент-Кросс».

«Брент-Кросс» — сплошь одни магазины, магазины и парковка для машин, такая огромная, что на нее можно запросто посадить гигантский авиалайнер, но поездка туда — это Целое Событие. Со всеми надо проконсультироваться. Всех надо пригласить. Надо составить списки. Надо перерыть все шкафы в доме на предмет чего-нибудь жутко невразумительного — а вдруг как раз именно этого нам и не хватает, или оно поломалось, или его пока так никто и не удосужился купить.

Вообще говоря, трудно объяснить, из-за чего я так возбужден. Сказать, что я не люблю магазины, значит не сказать ничего. Но когда мама объявляет, что собирается в «Брент-Кросс», отказаться я не могу. Это все равно что отказаться поехать куда-нибудь на каникулы.

Возможно, все дело в том, что поездка в «Брент-Кросс» — почти как путешествие во времени. Такое ощущение, что ты собираешься провести целый день в будущем, где все, от дорожек до крыш, вымощено и выстлано, отоплено и безупречно. По крайней мере, так себя чувствуешь перед стартом. На месте же это почти всегда один сплошной облом, но тогда уже все равно слишком поздно.

Остальным это не интересно, а потому на сей раз едем лишь мы с мамой, что, по опыту могу сказать, совсем не круто, хотя втайне расклад меня вполне устраивает. Пропустив встречные, мы съезжаем с проезжей части и ныряем вниз, крутясь по спирали пандуса, ведущего к парковке, и я чувствую легкую дрожь в груди. Прекрасно знаю, что поездка закончится разочарованием, но все равно испытываю трепет, какой непременно одолевает, когда попадаешь в необычное место, а еще оттого, что мама сегодня только со мной.

Запоминать, где мы оставили машину, моя святая обязанность, и я стараюсь зафиксировать место в мозгу, мысленно его фотографируя. На стоящие рядом машины полагаться нельзя, поскольку к моменту нашего возвращения они уже могут уехать, но я все же стараюсь их запомнить. Просто мне всегда интересно, окажутся ли они на месте, когда мы выйдем из магазина. Возможно, «интересно» — слово не совсем подходящее, но знать почему-то хочется.

Рядом с нами красный «мерседес», и я сам с собой заключаю пари, что он не уедет до нашего возвращения, поскольку у богатых денег больше, а значит, времени на покупки им тоже нужно больше.

Фасада у «Брент-Кросс» нет. А если и есть, то мы его просто ни разу не видели. Обычно мы пересекаем парковку, проходим по одному из булыжных тротуаров, которые сделаны специально для слепых, и упираемся в маленькую дверцу. Стоит ее открыть, и вы тут же оказываетесь посреди вешалок с оборчатыми платьями для пожилых женщин. В смысле, для настоящих старух. Мама на них даже не смотрит.

Наша первая остановка — отдел пуговиц в «Джоне Льюисе» [9]. Казалось бы, таких отделов не бывает, но они есть. Иногда просто диву даешься: все-все, что существует на свете, где-нибудь да продается.

Пуговицы навалены горками в маленьких плексигласовых коробочках — бери не хочу. Так и тянет запустить в них руку и долго перебирать пальцами, но самое удивительное — это можно запросто сделать! По жизни, чем больше тебе хочется чего-нибудь потрогать, тем строже тебе это запрещают. Но с пуговицами все иначе, и это хороший знак, поскольку я был на сто процентов уверен, что это будет самая тоскливая часть дня, но вот мы с нее начали, а мне уже весело.

Вещей, от которых получаешь настоящее удовольствие, на самом деле гораздо больше, чем ты готов признаться. Классический пример — запустить руку в кучу скользких, прохладных пуговиц и вволю там пошурудить. Ведь о таком никто никогда и никому не расскажет. Даже не знаю, с чего я вдруг признался вам в этом сейчас.