Дурное влияние (СИ)

Кил шептал ему на ухо, расписывая свои планы. Он предлагал миры, с которыми Велен сможет делать все, что захочет: изучать, покорять, развивать. Он говорил о том, как эредары и дренеи снова станут единым народом и будут правящей расой Вселенной. А те, кому демоническая сила не по нраву, смогут спрятаться в маленький уютный мирок и благополучно делать вид, будто Легиона не существует. Он убеждал, что Велен не вправе прозябать на этом отсталом мире, что его пророческий дар, чародейские таланты и навыки лидера должны найти себе лучшее применение.

Велен покачал головой. Он никогда не станет частью Легиона, никогда не предаст Свет и своего наставника К’уре. Даже если Кил говорит правду – а он, скорее всего не лжет, потому что тяга к бессмысленному разрушению никогда не была свойственна ему, в отличие от жажды силы и власти, - идея покорения миров противна Свету.

- Нет, Кил. Я не присоединюсь к Легиону, - мягко, но решительно произнес Велен.

Кил, справляясь со своим гневом, молчал несколько мгновений, сжав зубы и сощурив глаза.

- Не к Легиону, - произнес он, наконец, криво изобразив улыбку. - Ко мне. Я не требую прямо сейчас влезать в дела Легиона, брать на себя обязанности и прочее. Пока просто будешь рядом со мной. Присмотришься, а дальше будет видно. Никто не заставит тебя заниматься тем, что тебе не понравится.

- Это игра словами, Кил. Нет. Я никогда не изменю своего решения.

Велен знал, что огорчает любимого этими словами, и хотел отвести взгляд, чтобы не видеть боль на его лице, но запретил себе поддаваться малодушию. Он успокаивающе погладил Кила по плечу, но тот в гневе сбросил его руку. Кил сделал несколько кругов по комнате, сердито размахивая хвостом, а потом застыл, обхватив себя руками за плечи. Его поза выглядела такой одинокой, что Велен шагнул к нему, чтобы обнять, но слова Кила остановили его.

Слышать оскорбления и обвинения из уст любимого – это всегда больно. Гадости, причем совершенно бредовые, из Кила полились непрекращающимся потоком. Кил обвинял его в изменах, в предательстве, в фанатизме и черствости. Он кричал, что Велен уже давно не любил его, а спал с ним, чтобы иметь хоть какую-то защиту от Легиона. И не стеснялся в подборе эпитетов для выражения своего отношения к такому поведению.

Велен молча слушал его. Он впервые видел Кила в таком бешенстве, но за тысячелетия отношений это была не первая их ссора. Велен знал, что Кил выпустит пар, устыдится своих слов и сам извинится. А пока отвратительную сцену нужно просто перетерпеть. Велен уговаривал себя не принимать обидные слова близко к сердцу. Кил говорил гадости, потому что сам был обижен, ему было больно, и он больше, чем Велен, нуждался в сочувствии.

Молчание любовника, казалось, распаляло Кила еще больше. Тогда Велен попытался успокоить его, мягко возражая на обвинения и напоминая, что Кил сам не верит в то, что сейчас говорит. Не помогло. Кил, казалось, ненавидел его в этот момент настолько, что хотел ударить, но он никогда бы не опустился до рукоприкладства. Бросив напоследок на Велена полный боли и ярости взгляд, Кил растворился в воздухе.

Шли дни, но он не возвращался. Прошел год, и страх, что гордыня не позволит Килу вернуться, стал навязчивой идеей Велена. Пусть просто придет. Пусть не извиняется, пусть даже снова ругается и кричит, ведь тогда у Велена будет возможность переубедить его. Кил напрасно воспринимал отказ от Легиона как отказ от него самого, но чтобы доказать свою любовь, Велену надо с ним встретиться.

И как будто мало было у него проблем, начались неприятности с орками. Сначала странные донесения разведчиков, потом стали пропадать дренеи. Дренор и так был полон опасностей, поначалу никто не заподозрил разумную угрозу. Обстановка накалилась внезапно. Велен какое-то время еще пытался урегулировать конфликт, но кровавая резня в Телморе разбила надежды на мирный исход.

Нападение было внезапным, без повода и без объявления войны. Выжить удалось немногим, а их рассказы о произошедшем ужасали. Не количеством жертв, а описанием методов нападавших. Орки уже давно воевали, используя магическую поддержку – заклинания шаманов, умевших договариваться со стихиями. В нападении же на дренейский город они использовали магию Огня и Скверны, темные заклятья, причиняющие невыносимые страдания жертвам – искусство чернокнижников, научиться которому они могли только у демонов Легиона.

«Саргерас мертв. Теперь я командую Пылающим Легионом. Только я могу отдать приказ о нападении на планету».

Это мог сделать только Кил’Джеден.

========== Глава 7. Гибель Дренора ==========