Дурной ген

Когда Мэдисон только переехала сюда из Сент-Луиса, то побаивалась метро. Оно казалось ей пугающим потусторонним миром, зачастую наполненным неприятными запахами, порой там раздавался оглушительный скрежет металла о металл и встречались странного вида люди, от прекрасно одетых до предположительно бездомных бродяг. Но прошли месяцы, она освоилась и теперь, глазом не моргнув, наблюдала в подземке целые процессии разнообразной публики. Как и многие другие пассажиры, по пути она обычно что-нибудь читала: либо сайты в телефоне, либо профессиональные журналы, если хотелось немного повысить квалификацию, либо «Дейли ньюс», если такого желания не возникало. Сегодня утром Мэдисон прихватила блокнот на спирали, где последние два года делала заметки, связанные со своим происхождением. Ей было проще всего учиться, записывая информацию: записанное обычно запоминалось лучше. А когда ей хотелось освежить что-то в памяти, заметки отлично помогали.

Мэдисон добралась до станции метро на площади Верди (ее наземная часть представляла собой интересное с архитектурной точки зрения зрелище) и стала спускаться к поездам, готовясь ощутить характерный запах — не то чтобы особенно неприятный, просто своеобразный. Как обычно, ее окружали люди, потому что миллионы ньюйоркцев ездили на работу подземкой. От этого у нее возникало чувство причастности к великой единой общности.

С месячным проездным пройти через турникет было просто, и вскоре Мэдисон оказалась на довольно узкой платформе в толпе людей, которые ожидали поезда, идущего в южном направлении. Пути обычных маршрутов располагались слева, экспрессов — справа. Когда Мэдисон только привыкала к метро, то держалась подальше от края платформы, представлявшегося ей обрывом, началом опасной пропасти. Ей не нравилось смотреть вниз, на темные пути, часто чем-то перепачканные и заваленные мусором, порой с лужами черной воды, а ведь был еще так называемый силовой рельс, снабжающий поезда электроэнергией. Еще страшнее казалось стоять у края, когда из тоннеля вырывался состав и приближался с нарастающим басовитым грохотом, похожим на мини-землетрясение. Прибытие поезда сопровождалось также неожиданным порывом сквозняка и усилением присущего метро запаха. Теперь же, набравшись опыта, Мэдисон раскрыла блокнот, чтобы просмотреть пометки по первым главам книги Беттингера, и так сосредоточилась на них, что даже не подняла глаз, когда на станцию прибыл первый состав. Она вскинула голову, только услышав, как открылись двери. Подошла двойка-экспресс, поэтому Мэдисон шагнула в вагон.

Как обычно, в поезде было полно народу, не сядешь. Ничего удивительного. Как обычно, ей предстояло ехать стоя, найдя, за что уцепиться. Вскоре двери закрылись, состав сделал несколько коротких рывков, отбывая от станции, и набрал скорость. Мэдисон пустилась в свой привычный утренний путь.

Несясь с бешеной скоростью на юг, она попыталась читать записи в блокноте, но тряска и раскачивание сделали это настолько сложным делом, что она быстро сдалась, закрыла глаза и снова стала думать, каким же ужасным выдался вчерашний день. Лишь бокал вина перед сном в «Нобу» с эксцентричной Арьей Николс в конце концов немного изменил ситуацию к лучшему.

Мэдисон проснулась час назад и с тех самых лор не переставала мысленно восторгаться своей новой знакомой. Хотя изначально ей претили присущие Арье прямота, эгоизм и явное нежелание считаться с требованиями этикета, постепенно Мэдисон стала думать о ней как об уникальной и интересной личности. К тому же готовность Арьи заняться поисками любовника Керы просто восхищала, и Мэдисон собиралась помочь в решении этой задачи. Чем больше она размышляла, тем сильнее ей хотелось найти неизвестного отца. В ней росло и крепло чувство, что в этом есть какая-то надежда на искупление. Постепенно становилось все яснее, что она напрасно обижалась на Керу за ее скрытность и, как следствие, оказалась не слишком хорошей подругой. Будь она тогда рядом, возможно, Кера осталась бы жива.

Тут состав остановился на платформе «42-я улица», самой оживленной станции нью-йоркского метро, и Мэдисон вместе с изрядной частью попутчиков ринулась к выходу. Она влилась в людскую волну, стала одной из тех, кто быстро шел, почти бежал, чтобы успеть на идущий в нужном направлении поезд. Целью Мэдисон была платформа седьмого маршрута, ведь ее путь лежал на восток, на Мейн-стрит. Платформа располагалась двумя уровнями ниже, поэтому пришлось спуститься еще глубже под землю. Добравшись, куда надо, девушка слегка запыхалась: она поддалась стадному чувству, заставлявшему всех спешить.