Дурной глаз

Он беспорядочно затолкал бумаги в портфель, отодвинул от себя тарелку. Тихо, как мышка, Клементина внесла ветчину. Уже давно опустилась ночь. Только три человека, склонившись над своими тарелками, сидели за громадным столом, и позади их на стенах шевелились тени. Дядя выбрал сигару.

- Я ухожу, - сказал он. - Понятно? Ухожу... Это дело в Калифорнии, которое твой отец проигнорировал, я беру на себя. Само собой разумеется, я забираю свой капитал. Я уже давно его предупредил. Пусть выпутывается сам. Хватит мне изображать из себя цепного пса. К тому же, мой дорогой Реми, я убежден, что скоро ты меня полностью заменишь, и фирма от этого только выиграет.

- Я в этом не сомневаюсь, - холодно произнес Реми.

Дядя сжал кулаки; мешки под его глазами тряслись от сдерживаемого гнева. Он зажег свою сигару.

- Вы должны уехать со мной, мадемуазель Луан. Там мне будет нужна хорошая секретарша. И я вас уверяю, что вы ничего не потеряете от такой замены.

Сквозь прикрытые веки он наблюдал за Реми.

- Мы будем путешествовать, - добавил он. - Мы полетим на самолете в Нью-Йорк... В Лос Анжелес, вам это ни о чем не говорит?

Клементина поставила перед ним чашку, полную дымящегося кофе, и он начал рыться в сахарнице.

- Теперь, когда мосье мой племянничек выздоровел, вы не сможете больше служить ему сиделкой.

Он ухмыльнулся и выпустил носом дым.

- Это будет не совсем прилично.

Реми бросил вилку на скатерть и так резко встал, что одновременно на всех свечах колыхнулось пламя.

- Блеф! - бросил он, сжав зубы. - Это блеф! У вас нет ни малейшего намерения уезжать. Вы это говорите, чтобы произвести впечатление на Раймонду. Вам хотелось бы узнать, поедет ли она с вами, а? Так вот, и в этом вы тоже проиграли. Во-первых, вы ей не нравитесь.

- Может, она тебе это сказала?

- Совершенно верно.

Дядя проглотил свой кофе, промокнул носовым платком усы и встал из-за стола.

- Завтра я уезжаю в семь утра, - обратился он к Раймонде. - К этому времени вы должны быть готовы.

- Она не поедет, - закричал Реми.

- Посмотрим.

Он остановился перед племянником с сигарой в одной руке, заложив под мышку большой палец другой.

- Ты меня презираешь, не так ли?.. Да, да, ты меня презираешь. Вот на что вы больше всего годитесь - презирать людей. Если бы я не был твом дядей, и если бы ты не был таким слабаком, я отлично знаю, что бы ты сделал.

Внезапно открылась дверь кухни, они обернулись и увидели на пороге Клементину.

- Я могу убрать? - спросила она.

Дядя пожал плечами, с головы до ног смерил взглядом Реми.

- Позволь мне пройти... Спокойной ночи, Раймонда. Не забудьте, в семь часов.

Он поставил свои наручные часы по настенным и тяжело начал подниматься по лестнице. Испытывая необъяснимую внутреннюю дрожь, Реми наблюдал, как он идет. Да, у него было желание схватить канделябр и со всего размаха... О, какой паскудный человек! Дядя добрался до площадки и подошел к перилам. Они едва доставали ему до пояса... Один толчок и...

- Доброй ночи, - сказал он.

Потом они услышали, как закрылась дверь, и под потолком заскрипели половицы - он, видимо, шагал по комнате из угла в угол.

- Ты ничего не сьел, - прошептала Клементина.

Реми вцепился пальцами в свое лицо и замотал головой, словно ему только что ударили в лицо, и он таким образом хотел избавиться от боли.

- Все в порядке, - сказал он. - Оставь графин и стакан.

Они не осмеливались громко говорить. Раймонда села первой. Реми попытался зажечь сигарету, но спички ломались одна за другой в его руках.

- Свеча, - сказала Клементина. - Зажги от свечи.

Возможно, она была единственной, кто сохранил хладнокровие. Она унесла на подносе посуду. Реми пододвинул к себе стул.

- Вы не уедете, - пробормотал он.

- Ну да, конечно, - произнесла Раймонда.

Он взял один из подсвечников, приблизил его к ее лицу.

- Что вы делаете?

- Это чтобы убедиться, - сказал Реми. - Если бы вы сейчас солгали, я бы это увидел по вашему лицу. Вы просто неспособны понять, Раймонда; если вы уедете, я думаю...

Он поставил на место подсвечник и резким движением рванул на себе галстук.

- Дайте мне одну из ваших таблеток, - добавил он. - Иначе мне предстоит бессонная ночь.

Она сама растворила таблетку в стакане воды. Реми выпил и немного расслабился. Он попытался улыбнуться.

- Не рассказывайте отцу о том, что произошло сегодня вечером. Он придет в бешенство, когда узнает, что дядя нас покидает.

Тихонько потрескивали свечи. Теперь ночь была повсюду: за оконными стеклами, в коридорах, в пустынных комнатах. Он наклонился к Раймонде.

- Вы слышали, что он только что говорил? Он утверждает, что отец неспособен навести порядок в семье. Что он имел ввиду? Вас должна была удивить вся эта галиматья.

- Нет, - коротко ответила Раймонда.

Она подавила зевок и протянула руку к подсвечнику.

- Вы устали, Реми. Все-таки я несу за вас ответственность.

- Хорошо. Я иду спать. У меня такое впечатление, что до конца моих дней кто-то все время мне будет говорить: "Просыпайтесь... Ложитесь спать... Кушайте... " Раймонда, разве вам меня не жалко?

- Ну вот! Вы снова начинаете себя изводить. Спокойной ночи.

- Поцелуйте меня.

- Реми!