Дурной глаз для лорда-инквизитора (СИ)

— Простите, Ваше Величество, я не вас…

— Пустяки, — отмахнулся король с показным добродушием. И тут же его голос изменился, стал ниже. Кажется, и в комнате на несколько градусов похолодало: — Гораздо хуже, что вы упустили дерзкого преступника.

— Мои люди преследовали негодяя, но ему удалось пробиться на крышу и бежать. Он был легко ранен, но все-таки скрылся. Но из города дан’Рубио не уйти, мы обязательно поймаем его.

— Надеюсь на твою расторопность, Доминик. До сих пор ты меня не подводил. А что насчет сообщницы?

Последний вопрос был задан невинным тоном, но мне почудилась злобная подколка. Разумеется, после нескольких лет во главе департамента расследований магических преступлений я не рассчитывал, будто королю неизвестно, что делается в его королевстве.

— Ваше Величество, девушка была использована вслепую.

— Это решит судья, Доминик, а не ты. Именно так работает закон. Тебе ли не знать этого?

Легкий сарказм короля больно царапнул, но я не дрогнул, глядя в ледяные лезвия его глаз.

— Я знаю, Ваше Величество. Потому и прошу вас позволить мне взять эту девушку на поруки.

— То есть, я должен разрешить это уже после того, как ты осмелился увезти девушку к себе домой, в то время как ее место в Темной башне? — король повысил голос и с досадой хлопнул ладонью по столешнице. Удар не такой уж весомый, однако по зеркальной поверхности мгновенно разбежались трещины. Даррен явно позволил магии на миг вырваться из-под контроля. — Ты меня за шута принимаешь, мальчишка?

Я не дрогнул.

— Марике ди’Эльвейс не место в тюрьме, Ваше Величество. Она моя родственница и пережила тяжелый шок. Я прошу у милостивого и справедливого монарха снисхождения к юной сироте c уникальным, но несчастным даром. Ее вина лишь в том, что она по неопытности попала в лапы пройдохи-авантюриста.

Моя речь была заранее подготовлена и била прямо в цель: король Даррен чрезвычайно гордится наименованием «Справедливый», которым титуловали его хитрые старейшины из городской ратуши. Он долго смотрел на меня, не меняя сурового выражения. Затем опустил глаза на столешницу, провел ладонью над трещинами перед собой. Красивый узор дерева драгоценной породы на минуту заволокло тьмой, а после того как темная дымка рассеялась, столешница вновь засияла безукоризненной полировкой. Удобные все-таки заклинания у этих некромантов.

Король взглянул на меня уже без особой строгости.

— Кажется, ты первым должен требовать изоляции этой юной сьерры, раз у нее такой необычный и опасный дар. Но Истиан отмечал, что она красавица.

— Гхм, внешность не имеет значения, государь. Но у меня девушка надежно изолирована. Мою печать ее чарам не разрушить.

Взгляд короля оставался таким же пронзительным, однако теперь в нем читалась легкая насмешка.

— Что ж, это интересно, Доминик. Нечто новое и забавное, — он помолчал, нарочно мучая меня длинной паузой. — Хорошо. Я приму решение относительно этой особы сразу после разговора с ней.

И не позволяя возразить, что Марика еще не готова к столь судьбоносной встрече, отпустил меня властным кивком.

Я вывалился в приемную, где ждал меня Ист, и только сейчас почувствовал, как взмокла батистовая рубаха под камзолом.

— Ну как все прошло, Доминик? — нетерпеливо спросил Ист, видя, что я не тороплюсь отчитываться. — Что, сильно орал?

Я безнадежно покачал головой.

— Нет, почти не повышал голоса.

— Плохо, — нахмурился Истиан. — Отец должен как следует сорвать злость, иначе жди подвоха.

— Но хуже всего, что он хочет встретиться с Марикой немедленно. После магического срыва в банке она пока не слишком хорошо контролирует магию. Сегодня ночью в ее комнате загорелись занавески, а потом в купальне сорвало кран. Ей нужно время, чтобы успокоиться.

На это Истиан мог лишь сочувственно хмыкнуть:

— Не жди, что его величество предоставит такую возможность. Остается надеяться только на удачу.

56

Марика

За окном яркими красками полыхал сад. У нас на севере не встретишь столько цветущих кустарников, как здесь, в Зангрии. Окно было раскрыто, теплый ветерок наполнял комнату благоуханием цветов, но не видимые глазу печати инквизитора надежнее стекол или решеток предохраняли от побега, не позволяя даже высунуться наружу. Однако я и не имела желания убегать из дома родственника, где всего несколько дней назад устроила пожар.

Когда вместо ворот страшной Темной башни, каррус въехал во двор знакомого особняка, я выпала из состояния унылой апатии, в которой пребывала, с тех пор как между мной и свободой опустились толстые прутья решетки. Лорд-инквизитор не позволил мне идти самой и внес по ступеням в белоснежный холл с новенькими сверкающими люстрами. Возможно, более меня был удивлен разве что дворецкий Риш.

Эмоциональные качели — вверх-вниз — от полного отчаяния к безмерному изумлению. Зачем мы в доме покойного дальнего родственника? Впрочем, уместны ли вопросы? Я арестована, не следует забываться.